Марионетки
Шрифт:
— Ты знаешь.
— Блэк! — Снейп запрокидывает голову, запускает пальцы в свои черные волосы. Впрочем, они вновь падают ему на лицо. — Ну, хорошо.
— Северус, не злись… — голосок звучит неуверенно и как-то… виновато что ли… — Я бы выбрала тебя, но Джеймс… Понимаешь, он…
— Я понимаю, Лили, — сквозь зубы отвечает он. — Я понимаю ваши мотивы, почему вы выбрали именно его… Мне неясно другое: почему наш уважаемый директор сам не стал Хранителем секрета? В чем дело?
— Северус, но… Сириус никому не скажет…
— В этом я не сомневаюсь, — торопливо отмахивается
С минуту зельевар пристально изучал собственные, почему-то покрытые царапинами ладони. Затем вновь посмотрел на Лили:
— Послушай… А ты все мне рассказала?
— Ну да…
— Уверена? — подозрительности в голосе прибавилось.
Собеседница нервно повела плечом и, на мгновение встретившись взглядом со Снейпом, тут же нахмурилась.
— Да… И, Северус, не делай этого. Ты же знаешь: через камин у тебя ничего не получится. А я… Мне пора…
— Ну, тогда всего доброго, — ровно ответствовал тот. — Береги себя и своего сына. Не давай Блэку лезть на рожон, раз уж он отвечает за вашу безопасность…
— Хорошо, Северус. Пока, — Лили исчезла в вспышке пламени, а Снейп, наблюдая за взметнувшимися языками огня, почти беззвучно прошептал:
— Жаль, что нельзя проверять память через камин. Очень жаль…
Картинка сменилась другим воспоминанием. Нечетким, словно бы увиденным в чьих-то мыслях или Омуте Памяти… И героем его стал уже директор.
Альбус Дамблдор, стоя у окна, пристально всматривался в темноту. Небо лишь чуточку просветлело на востоке, ночь ещё не хотела уступать свои права, а директор всё никак не мог избавиться от чувства безотчетной тревоги. Словно какая-то сила мешала ему оставить в покое подоконник и постараться, наконец, уснуть.
— В чем дело, Альбус? — хмуро поинтересовался колдун с одной из картин.
— Сам не понимаю, — тихо отозвался старик. — Скорее всего… Хотя нет, ни в чем.
— И из-за этого «ни в чем» ты уже полчаса смотришь в окно? Брось, Альбус! Всё ведь решилось, передумывать поздно.
— Ты прав, — Дамблдор устало вздохнул и повернулся к портрету. — Скажи, Финеас, я правильно поступил, отставив мальчика его родственникам?
Нарисованный волшебник чуть склонил голову:
— А ты какой ответ от меня хочешь услышать: честный или положительный?
— Финеас, я серьезно…
— Я тоже, Альбус! Я тоже серьёзно. Разумеется, это твоё право определять судьбу Гарри Поттера, но лично мне кажется, что ты совершил большую ошибку.
— Почему? Он же будет там в безопасности, магия крови защитит дом его родственников от вторжения. Он окажется в стороне от своей славы и получит шанс вырасти нормальным человеком…
Найджелус только кивал, а когда Дамблдор закончил, горько усмехнулся:
— Значит, не понимаешь.
— Нет.
— Придется объяснять, — он помедлил. — Своим решением,
Дамблдор вновь подошел к запотевшему стеклу. Он уперся руками в подоконник и, нагнувшись, крепко зажмурился. Тишину нарушали лишь вой оборотней, доносившийся из чащи Запретного леса, да тиканье часов.
— И всё-таки ты не прав, Финеас, — выпрямился директор. — Гарри Поттер — сильный мальчик, он справится.
— Посмотрим, — пожал плечами колдун. — Так тебя только это тревожит?
— Нет, не это. Я не могу понять… Но есть что-то ещё…
Воспоминание сменяется другим, четким: Северус Снейп стоит в школьном дворе, прислонившись к одному из квидичных шестов. Время от времени он с силой трет глаза, и, когда отнимает руку от лица, в свете луны видно, как блестит его мокрая ладонь.
— Что же ты натворила, Лили?.. Зачем обманула меня?..
И так вновь и вновь, по кругу, пока не появляется Хагрид и не увлекает порядком продрогшего профессора в свою хижину. Ее обстановка мало отличается от той, к которой привык Гарри за время учебы. Чайник со стуком опускается на стол, и Снейп глотает, не задумываясь, темно-бурую жидкость, глядя в одну точку перед собой.
— Чтой-то вы совсем не в себе, профессор. Переживаете за Поттеров, наверна. А я их сына сегодня возил. Забавный малыш такой, спал всю дорогу. Дамблдор оставил его родственникам, чтоб они, ну… Позаботились о нем, растили… Великий человек Дамблдор.
От последней фразы Снейпа передергивает. Он стискивает кружку так, что белеют костяшки пальцев, и, помедлив мгновение, задирает подбородок, глядя великану прямо в глаза:
— А понимаешь ли ты, Хагрид, что из-за этого великого человека у забавного малыша Гарри теперь нет ни матери, ни отца?
Хагрид замирает, растерянно опускается на стул. В его голосе звучит лишь недоумение:
— Но ведь их убил этот… Тот-Кого-Нельзя-Называть… Он.
— Ну да, конечно… — Снейп делает еще глоток. — Ты совершенно прав.
Он отставляет кружку и пытается встать, выйти из хижины.
— Я вас не понимаю, профессор, — зельевар замирает. — О чем это вы говорите?
Снейп пристально смотрит лесничему в глаза и, помедлив, возвращается за стол.
— Не понимаешь? — кривая усмешка. — Хорошо, объясню. Кто был Хранителем секрета места, где находятся Поттеры?
— Ну так… Друг их. Сириус Блэк…
— Ты уверен в этом?
— Да. А что вы?..
— Уверен, что лучший друг их предал? — саркастически интересуется Снейп, и Хагрид отвечает ему потрясенным взглядом. — Тот, с кем они излазили эти места вдоль и поперек, с кем они ни разу не разлучались, сообщил об их нахождении Темному Лорду?