Маришка

Неман Павел

Как вы живёте здесь, таким вы шагнёте и за порог жизни.

Можете меня осуждать, не любить и даже ненавидеть. Но, на деле, я ближе к раю, чем вы. Я лишена лицемерия и стремлюсь к гармонии. Да, я убийца. Но кто сказал, что тот, кто пусть даже ни разу в жизни не брал в руки оружия, не убил тысячи. Тот же Гитлер и Сталин. Или брокер на бирже, который довёл кого-то до разорения и самоубийства. Не думайте, что если не смотрели в глаза умирающего под вашими руками человека, на ваших руках нет крови. Вопрос не в том, сколько вы совершили грехов, сколько в том, как лично вы к этому относитесь и насколько вы в гармонии сами с собой.

***

Ангелия. 2004г. Эшбери.

Моё обучение происходило дома. Это было удобно

всем. И мне, потому что со мной работали персонально и ни надо было подстраиваться под других учеников, и моим новым родителям, потому что так, меня было проще охранять. В силу богатства и положения моей семьи, я теперь уже не могла гулять столь свободно, как раньше. Ко мне приставили пару телохранителей, которые пугающей свитой ходили за мной по пятам, не сводя с меня глаз. Конечно, при желании, я запросто могла бы уйти от них, но зачем тревожить родителей по пустякам. И, в конце концов, есть ночь, когда все думают, что я сплю в своей комнате. Особняк хоть и охранялся хорошо, но не настолько, что бы я не могла незаметно выйти и вернуться.

На первую охоту я отправилась только тогда, когда полностью освоилась на новом месте. Изменив внешность при помощи макияжа и парика, я вышла на местную алею путан. Что не говорите, но есть вещи, которые не меняются от страны к стране. Полки в магазинах, кассы на выходе, автобусные остановки и ... улица красных фонарей.

Рядом со мной притормозила дорогая машина. Шофёр оценивающе окинул меня взглядом. Я склонилась к его окну.

– Сколько?
– спросил он.

Я назвала цену. Я никогда не заламывала высоких цен.

– Но, хочу предупредить, мне всего четырнадцать - сказала я.

Он на минуту задумался, потом хмыкнул и коротко сказал:

– Садись.

Машина летела как птица и вскоре мы оказались в унылом пригороде, полном старых домов и складов. Ни чем не хуже леса. Здесь можно обораться, ни кто даже ухом не поведёт в твою сторону. Если конечно здесь вообще кто-нибудь есть в такое время. Мы заехали в один из гаражей.

– Пошли - коротко крикнул мой провожатый, вылезая из машины.

Я спокойно пошла за ним. Он привёл меня в захламлённую комнату, где была большая кровать. Застоявшийся запах крови витал в воздухе. Здесь явно кого-то убили, и убили не одного. Моё чутьё охотницы не могло меня подвести.

– Ты маньяк?
– спокойно спросила я.

– Что?
– недоумённо спросил мужчина.

– Я спрашиваю, ты маньяк? Хочешь меня убить?

В моём голосе не было страха, только любопытство. Он нахмурился и стал крадучись подходить ко мне, пряча за спиной руку.

– Нет, ты что, мы только развлечёмся - лепетал он.

Видимо боялся, что я сейчас побегу и ему придётся меня ловить. Я подошла к нему вплотную и, схватив его за руку, вытащила её из-за спины. В ней был большой, мясницкий нож. Он был удивлён моей силе и попытался меня ударить. За это он заработал удар в солнечное сплетение. Бросив его на кровать, я обошла его логово. Грубая работа, дилетантская. Рай для криминалистов. Ни одна защита не возьмётся оспаривать такие улики. Один алтарь в соседней комнате чего стоит. Тоже мне, любитель трофеев. Я вернулась к маньяку и села рядом с ним на кровать. Он лежал в позе эмбриона и всё ещё отходил от моего удара.

– Любишь маленьких девочек?
– спросила я.

– Я люблю,... когда кричат. Это здорово. Видеть, как она получает удовольствие, и жизнь уходит из неё....
– лепетал он.

Да уж, с головой у него не всё в порядке, хотя в извращённости ему не откажешь.

– А потом что?
– спокойно поинтересовалась я.

– Потом, есть. Я люблю готовить. На каждую часть тела, у меня своё фирменное блюдо - ответил он и стал описывать каждое из них.

На этот раз, я не разделась, а оделась в комбинезон химзащиты. Потом я его уничтожу, но за то, в этом логове вообще не будет моих следов и отпадает надобность в принятии душа. Учитывая, что с самого начала я была в красивых перчатках, отпечатков я не оставила даже в машине. Разделать этого маньяка на куски, было проще простого. Я, пока ещё он был жив, отрывала у него по небольшой части. Сперва пальцы, потом кисти, потом уже целые суставы. К моей радости этот гад оказался живучим и в полной мере ощутил страдания своих жертв. Лично меня, это действие не возбуждало. Я бы с

большим удовольствием выпила его кровь и, съев его сердце, ушла. Но, человеческое во мне хотело отмщение за его жертв, и я дала этому волю. Когда он умер, только тогда, я напилась его крови, припав к одной из кровоточащих вен. Потом доделала свою работу, превратив его в груду бесформенного мяса. Достала сердце и аккуратно упаковала его. Здесь его есть, мне не хотелось. Попутно я выдрала и все остальные его внутренние органы. Если я не собиралась прятать тело, надо было сделать так, что бы не было ни какой аналогии с другими убийствами, связанными со мной. На однообразии, многие прокалывались. Покончив со всеми делами, я ещё раз осмотрела его логово и обнаружила люк в полу под его кроватью. Заглянув туда, я увидела две пары затравленных глаз, со страхом смотрящих на меня. Да уж, я являла собой страшное зрелище. Белый балахон, весь покрытый кровью, делал моё тело бесформенным, не позволяя определить мой пол. Большие очки открывали только глаза, а рот и нос закрывала медицинская повязка. Я была больше похожа на хирурга после операции, чем на человека. Доставать жертв маньяка из подвала, я предоставила полиции. Воспользовавшись его собственным телефоном, я сообщила им адрес и, до того как они приехали, удалилась.

Полагаю, они будут и рады и озадачены. Спасение двух жертв, это повод для радости, а вот то, что маньяка самого разделали как рождественского кролика, не очень. Изобилие улик против жертвы и полное отсутствие их, от его убийцы, будет означать, что дело глухое и ни когда не будет раскрыто. Если конечно, кто-то самолично в нём не сознается, а этого не будет ни когда. Даже описание спасёнными предполагаемого убийцы, не поможет полиции. Попробуйте найти кого-то, непонятно кого. Неопределённого пола, неизвестного роста, так как снизу, сидя в яме, рост не определишь. Цвет волос не известен. Цвет глаз неизвестен. Всё что можно сказать с уверенностью, этот некто, светлокожий европеец, а их многие миллионы.

Избавившись от окровавленного балахона, я вернулась домой. Здесь, в спокойной обстановке, нежась под струями горячего душа, я и полакомилась сочным сердцем. Оно уже успело остыть, но это меня не сильно расстроило. Остатки крови мешались с водой и стекали по моему обнажённому телу. Рисуя замысловатые завитки, алая вода уходила в сток. Я надавила на багровое сердце и капли крови упали в воду, рождая новый, замысловатый узор. Мясо было сочным и свежим. Только подумать, ещё недавно оно качало через себя кровь, даруя жизнь этому уроду. Ну уж нет. В качестве еды, на мой взгляд, оно больше подходит. Бедные девочки, которых он замучил. Заставлял страдать перед смертью. Я только дважды делала подобное, но не жалею ни об одном разе. Они это заслужили. Впрочем,... чаще я предпочитаю убивать быстро, даруя безболезненную смерть.

Моя рука скользнула по телу. Я уже стала обретать формы. Наметилась грудь, бёдра стали больше. Кровавый след от руки быстро смыла вода, и тело снова стало белым и чистым. Приятная сытость в животе и тепло, разморили меня. Я легла на дно душа. Капли падали на меня, разбиваясь как дождь. Было и приятно, и возбуждающе. Я хотела чего-то ещё, но чего, ни как не могла понять. Ладно, пустое. Незачем себя терзать. Придёт время, пойму.

***

Охота на маньяков и убийц, стала моим хобби. К сожалению, я не располагала полным объёмом информации о них, но ни кто не мешал мне делать выводы на основании того, что печаталось в газетах и показывалось по телевизору. И у меня было преимущество, я всегда могла ловить его на живца. Я не стремилась стать супер героем, вроде человека паука, и своей тенью наводить на преступный мир ужас, мне просто нравилось состязаться с полицией, кто, кого умнее и раньше доберется до него. Немного подумав, я решила, что мучить их пустое дело и стала убивать сразу, в привычной мне манере. Но я по-прежнему пила их кровь и забирала сердца, из-за чего, прослыла: "Похитителем сердец". Не спрашивайте, почему полиция решила, что я мужчина крепкого телосложения и невысокого роста, иногда выдающий себя за женщину. Я сама долго над этим хохотала. Улик я им по-прежнему ни каких не оставляла, но всегда, закончив своё дело, звонила с телефона жертвы и сообщала, где они могут найти останки очередного морального урода. Изменить голос, что бы подыграть их ложным выводам обо мне, было просто.