Марита: женское счастье
Шрифт:
– Мои нужны!
– Крикнул он.
– Вы запрещаете мне что-либо, потому что являйтесь моим куратором или...
– Или, Мари. Или!
Я сначала сжалась от этого крика, а потом начала внимательно осматривать брюнета. Как всегда, взгляд был направлен на качающуюся серьгу, она манила меня, как кошку. От серьги взгляд упал на изумрудные пылающие глаза, тонкие сжатые губы, тонкие аристократические линии лица. Расстёгнутые пуговицы и участок голой кожи, заправленная в штаны рубашка, дорогой пояс. Тонкие пальцы на столешнице, кольцо с рубином на левой руке на безымянном пальце. На правой, на большом, с синем камнем. Босые ноги
– Ри?
– Позвал он меня, понимая, что я его почти не слушаю.
А я скатилась с кровати и медленно подошла к нему. Ещё раз услышала своё имя, но глаз не подняла. Положила ладошки ему на живот, а он замер, кажется, перестал дышать. Ладони поползли вверх, задевая пуговицы, ощущая приятную мягкость чёрной ткани, остановились, дрожащими пальцами я поправила воротник.
– Ри.
– С тяжёлым дыханием отозвался маг, до скрипа сжимая дерево.
Пальцы коснулись подбородка, взгляд устремлён на губы. Мне было страшно смотреть выше. Если столкнусь с этими изумрудами, то потеряюсь. Пальцы, еле касаясь, провели по щеке, затем обняли его лицо. Я привстала на цыпочки и лёгким касанием дотронулась до его губ. Остановите меня! Что я творю?
– Ри.
– Ещё раз позвал он, почти шёпотом, не смея касаться меня, не смея брать ситуацию в свои руки или останавливать.
Ещё одно лёгкое касание до его верхней губы, затем до нижней. Я будто пробовала его на вкус впервые, хотя прекрасно знала, что он из себя представляет. Я прижалась грудью к нему, чуть потянула лицо на себя, Даян был слишком высок. Задержала поцелуй на пару мгновений дольше, затем коснулась языком. Куратор застонал, сильно напрягся. Кажется, его не возбуждало так сильно короткое полотенце, как моя инициатива. Мы соприкоснулись кончиками носов, и я вновь невесомо поцеловала, а затем уже мои руки обвили его шею, потянули ещё сильнее на себя и поцелуй стал настоящим.
В этот момент я протрезвела. Бесповоротно и окончательно. От губ его я не могла оторваться по двум причинам, мне было стыдно и мне нравилось то, что я делаю. Даян сжал мою талию, впиваясь пальцами в кожу, будто боялся, что я растворюсь. А я действительно растворялась, тонула, задыхалась. Такая палитра красок, такое умиротворение. Лорд целовал нежно, бережно, и словно упивался мною. Словно я глоток воды в пустыне, будто я лучик солнца во тьме. А затем он оторвался, отстранил от себя, поцеловал руку и тяжело приказал:
– Ри, хватит.
Несмотря на краску, залившее лицо, этот поцелуй дал мне храбрости, и я смотрела в его глаза, искала ответы на свои вопросы, но ничего не находила, лишь вновь качалась серьга в ухе.
– Почему?
– Шёпотом спросила я.
– Как вы и просили, я получаю удовольствие.
– Мы вновь на "вы"?
– Ехидно спросил он, я постыдилась, отвела глаза, но он подхватил мой подбородок, заставляя смотреть на себя.
– Обожаю, когда ты произносишь моё имя.
– Так почему же?
– Рано, Ри, сначала помолвка.
– Что?
– Вскрикнула я, вырываясь из его рук и отлетая на добрых шагов десять, а это уже другой конец комнаты.
– Я же обещал свадьбу после нового года.
– То есть это не шутка?
– Глупо спросила я.
– Ты подумала, что я пошутил?
– Это я пошутила и подумала, что вы подыграли.
Он цыкнул языком, весело улыбаясь.
– Видать, не понимаю я шуток.
– Но я же помолвлена.
– Ничего, я работаю над этим.
– Господин
– Возмущённо воскликнула я.
– Так это вы распространяете слухи?
– Какие слухи?
– Искренне спросил он.
– Я сегодня узнала, что обо мне думают.
– Просвети меня, Ри, я не общаюсь со студентами, а профессора молчат.
– Я либо ваша любовница, которая держится в академии лишь за вашу постель, либо у нас неземная любовь, вы похитили меня у жениха и мы здесь пережидаем расторжение помолвки.
– Тебе какой вариант больше нравится?
– Насмехаясь, спросил он.
– Никакой, я вообще не понимаю, к чему весь это спектакль.
Затем мы помолчали, постояли. Куратор застегнул свои пуговички, собрал волосы в низкий хвост и кажется, собрался что-то мне сказать, но остановился и нахмурился, столкнувшись со мной взглядами.
– Даян.
– С трудом смогла я произнести его имя. Да и следующую фразу я вырывала из себя клещами.
– Вы меня любите?
– Ри.
– Серьёзно произнёс он, но я дальше не захотела слышать. Я сделала выводы ещё до того, как задать этот вопрос. Он не правильно начал отвечать, значит, мои доводы подтвердились.
– Ясно.
– Сухо произнесла я, удержала слёзы и резко развернувшись, вышла из комнаты.
Значит всё-таки игрушка, деревенская простушка, которую можно затащить на сеновал. Я захлопнула дверь своей комнаты, развернулась спиной и медленно сползла вниз. Обида накрыла с головой, слёзы полились ручьём. Я даже не вздрогнула от тихого стука в дверь, а потом услышала чёткое и мягкое "Ри". Я не ответила, но всхлип сдержать не смогла. Судя по следующему зову, куратор опустился на мой уровень, и мне, как на ухо, вновь прилетело мягкое:
– Ри. Открой дверь, пожалуйста.
– Уходите, господин Фэрстон. Оставьте меня.
– Ри.
– Я же просила.
– Задыхаясь, вскрикнула я.
– Не жалейте женщину, которая вам безразлична.
– Ри.
– Ещё раз попытался он, но я лишь сильнее завыла и не стала отвечать. А затем попытки прекратились. Уткнувшись в колени, я продолжила рыдать и изводить себя. Мне просто нужно выплакаться и всё пройдёт. Завтра мы будем делать вид, что ничего не было, дальше опять будут поцелуи, потому что он не закончит играть. Может, наорёт на меня из-за этой истерики. Завтра будет новый день и всё будет по-старому. Я стукнула ладонью по ковру в приступе ярости, подумала, что разожгу огонь в себе и успокоюсь, но этот удар наоборот выбил всю злость, и меня вновь накрыла обида. Я просила счастья, начала задумываться, что отшельники не просто так закинули меня в Хаос, в одну академию с этим человеком, в одну комнату практически, но я опять ошиблась. Наивная глупая девочка, не знающая, что такое реальная жизнь.
Самобичевание продолжалось ещё долго, отнимая все силы. Глаза я открыла в своей кровати. Взглянула на часы и простонала, скоро время обеда. Казалось, я проревела всю оставшуюся ночь под своей дверью, и там же и уснула, но на кровать сама точно не забиралась. Даян. Я тяжело вздохнула, осмотрела себя. Сняты лишь сапоги, что теперь стояли у кровати, и куртка, повешенная на спинку стула. Покрывало сложено в ногах, а сама я под одеялом. На тумбочке стоит стакан воды, которого тут отродясь не было. Я снова уткнулась в подушку, пытаясь зарыться, но не получилось. Голова трещала от похмелья вкупе с ночной истерикой. Нехотя встала, залпом осушила подарок и направилась в ванну.