Марий и Сулла. Книга первая
Шрифт:
— Мария! Мария!
Торжественно избранный консулом, Марий стал набирать войско. Глашатаи призывали на рынках, площадях и на улицах бедняков и рабов. Это было неслыханным делом, и безработные пролетарии валили к нему, мечтая о грабежах и добыче, чтобы после войны вернуться к ларам состоятельными людьми.
А сенат негодовал, и Марк Эмилий Скавр злобно говорил в храме Беллоны:
— Комиции нарушили закон Гая Гракха о предоставлении сенату права устанавливать место деятельности каждого консула. Они отменили решение сената, оставлявшее Метелла в Нумидии для продолжения
Сенаторы не успели ответить. Вбежал гонец с радостным криком:
— Вести из Нумидии!
Озабоченные лица нобилей повеселели.
— Читай, читай! — послышались возбужденные голоса.
Скавр взял из рук гонца эпистолу, сорвал печать и принялся читать донесение Квинта Цецилия Метелла.
По мере того, как одно за другим развивались описания сражений, отступлений и наступлений римских легионов, чтение прерывалось восторженными восклицаниями. Скавр подождал, когда уляжется радость слушателей, и, возвысив голос, продолжал:
— «Узнав, что Югурта с детьми, сокровищами и отборными войсками укрылся в Фале, неприступной крепости, я пустился, с соизволения бессмертных, в погоню за царем. Трудный путь лежал предо мною: легионы шли по пустыне, везя за собой воду в кожаных мешках. Зной и жажда убивали людей: воду я велел выдавать маленькими долями. Достигнув Фалы, я овладел ею после кратковременной осады. Римские перебежчики, запершись в здании совещаний, сожгли себя вместе с добычей, на которую мы рассчитывали. Югурта же с детьми бежал, захватив казну. Теперь вся почти Нумидия завоевана силой римского оружия, только волнуются еще племена гетулов да мавританский царь Бокх, по слухам, будет действовать заодно со своим зятем Югуртою. Но главное сделано, и честь патрициев, запятнанная несколькими негодяями (голос Скавра дрогнул, лицо побагровело; сенаторы переглянулись и опустили глаза), мною восстановлена».
— Хвала Метеллу!
— Он закончил бы войну, если б не этот Марий!
— Подлый плебей чернит Метелла на всех перекрестках! Популяры требуют сместить полководца и передать начальствование над легионами Марию…
— Но это подло! Марий воспользуется чужими победами!
Чувствуя свое бессилие, сенаторы досадовали, что своевременно не приняли мер. Со дня убийства Гая Гракха прошло четырнадцать лет, и популяры, разгромленные Люцием Опимием, незаметно собрались с силами и подняли голову.
— Горе Марию, если он посягнет на целостность республики! — сказал Скавр.
— Мы тебя не понимаем, — послышались удивленные голоса.
— Не понимаете? Разве вам неизвестно, что Марий набирает в войска озлобленных пролетариев, а рабам показал уже пилеи?
Наступило тягостное молчание.
XXII
Завидуя
— Квириты! Война лишь начинается! — говорил он на форуме. — Победы Метелла могут окончиться огромным поражением, если нумидийский царь не будет взят в плен! Разве не пишет Метелл, что Бокх будет помогать Югурте? А у Бокха, поверьте мне, много наездников, и если он соединится с нумидийской конницей и двинется к Цирте — неизвестно, кто победит!
В словах Мария была доля истины: Югурта объявил священную войну против чужеземцев, и хотя вся Нумидия была в руках Метелла, можно было ожидать внезапных восстаний в завоеванных местностях.
…Марий сидел в базилике рядом со скрибом, который вносил в списки имена всадников и нобилей, желающих отправиться на войну.
Увидев на форуме Люция Корнелия Суллу (он направлялся к нему с улыбкой на губах), Марий испугался и подумал, что этот развратный юноша (он продолжал считать Суллу юношей, несмотря на то, что тот давно уже вышел из этого возраста) пришел посмеяться над ним, поставить его в неловкое положение перед плебеями.
Консул поднялся навстречу ему и спросил:
— Кого ищешь, Корнелий Сулла? Если знакомых или друзей своих, то не встретишь, а если товарищей предстоящих битв, то смотри: вот они!
Сулла улыбнулся, пожал ему руку и ответил, окинув рабов и плебеев быстрым взглядом:
— Я ищу вождя волунтариев!
— Зачем?
— Я хотел бы записаться, чтобы поехать с тобою. Марий недоверчиво взглянул на него.
Но на лице Суллы не было обычной насмешки — он говорил спокойным голосом:
— Я много слыхал о твоих замечательных подвигах не только при Сципионе Эмилиане и во время твоего про- преторства в Испании, но и в Ну мидии, когда ты совсем недавно побеждал в конном строю варваров. Слухи о твоем величии, храбрости и умении выиграть битву об летели уже многие города Италии. Слава небожителям! В Риме не иссякла еще доблесть!
Речь Суллы понравилась Марию. Он полуобнял его и сказал:
— Благодарю тебя. Но ты чересчур… превозносишь меня… Я только старый, опытный воин. Скажи, действительно ли Марс надоумил тебя ехать в Африку?
— Неужели сомневаешься в моих способностях?
Марий молча погладил черную бороду.
— Меня смущает, что ты не участвовал еще в боях…
— Не беспокойся, консул! Я буду у тебя незаменимым квестором.
— Квестором?
— Что удивляешься? Я справлюсь с любым назначением.
— Хорошо. Но не пеняй на меня, если случится об ратное.
— Будь спокоен. Я покажу тебе, кто такой Люций Корнелий Сулла.
Марию стало не по себе. Он внимательно оглядел Суллу и подумал: «Ничтожество, полное ничтожество!» И, повернувшись к скрибу, произнес:
— Внеси этого патриция в список квестором при консуле.
Он сощурил глаза, посмотрел на солнце и тихо вымолвил:
— Ты будешь находиться при мне, и нам не мешало бы познакомиться ближе. Пойдем ко мне обедать.