Мария-Антуанетта. Нежная жестокость
Шрифт:
– Как это?! – вытаращила на нее глаза Антуанетта, знаком удаляя камеристку и еще двух слуг.
Габриэль, видно, решилась, она остановилась с простыней в руках, широко раскрыв глаза:
– Если мужчина слишком часто делает вот это… – девушка недвусмысленными движениями показала, что именно делает, удивив королеву, оказывается, все мужчины делают, как ее Луи, – от него не рождаются дети.
– Что ты говоришь?! – возмутилась Антуанетта. – Бред какой, если «этого» не делать, то детей не будет вообще!
Девушка,
– Я не говорю, что не делать. Нельзя так часто! Полезно иногда пропускать ночь-другую.
Королева недоверчиво приглядывалась к советчице. А если это все ради насмешки? Наговорит сейчас всякой всячины, а потом в Париже снова появятся памфлеты о том, что королева принимает короля по расписанию. И так смеются на всех углах!
– Если вы сможете сдерживать Его Величество примерно в эти дни… – она, чуть задумавшись, назвала десять дней следующего месяца, – то непременно станете матерью. Ваше Величество, моя мать была повитухой и многое рассказывала.
Антуанетта все же фыркнула, на всякий случай… Но даты запомнила и выполнить странный совет постаралась.
Прошел месяц… Вопреки ожиданиям «генеральши Кроттендорф», как назывались ежемесячные женские проблемы в семье Марии-Терезии, не было, но это для Антуанетты неудивительно, из-за нервозности характера задержки бывали часто. Однако и через неделю, и через две простыни на ее постели оставались чистыми!
Габриэла молча меняла их по утрам, но вопросов не задавала. И только когда Антуанетту стошнило утром, королева, блестя глазами, заговорщически сообщила служанке:
– Кажется, получилось по-твоему…
Та присела в реверансе:
– Я всегда готова помочь Вашему Величеству.
И хотя ее больше не тошнило, теперь Антуанетта не сомневалась, что беременна.
Апрель – явно лучший месяц в году! Нет, еще лучше будет декабрь, когда ее первенец появится на свет! Счастью Антуанетты не было границ.
– Ах, нет, Луи, мы должны быть осторожны, чтобы не повредить нашему малышу…
Король даже подпрыгнул на постели:
– Кому?!
Антуанетта счастливо смеялась:
– У нас будет ребенок! Я беременна!
– О-о-о!!! – орал король безо всякого полового акта. – Ты уверена?
– Да.
– Конечно, конечно, мы будем беречь нашего будущего малыша! А его маму особенно.
Как бы ни захлебывался в восторге король, ни на какие политические уступки супруге он не шел, целуя ручки и твердя, что прекрасной женщине, тем более беременной, вредно заниматься такими скучными делами.
Антуанетта и сама махнула рукой, пусть себе эти министры разбираются между собой, ее главная задача выносить и родить своего ребенка.
Королева села за письмо матери. Как давно ей хотелось написать именно это:
Чуть спохватившись, она добавляла, что чувствует себя прекрасно, не ездит ни верхом, ни даже в карете, только гуляет спокойным шагом, бережет себя и будущего малыша. Какое же это счастье – говорить и писать о своем будущем ребенке….
Но еще немного погодя, вернувшись к письму, Антуанетта добавила, что очень старается склонить короля именно к такому решению по поводу Баварии и министров, как ей советовали матушка и Иосиф, и у нее наверняка получится. Но умная мать между строк легко увидела, что уже не получилось, но осуждать дочь, у которой была долгожданная беременность, как-то не поворачивался язык.
В одном императрица все же не удержалась:
– Иосиф, неужели Людовику действительно пришлось в бессознательном состоянии делать операцию?
Мать ничего не спросила об этом интимном деле, когда он вернулся, ограничившись ответом сына, что все налажено. Теперь стало просто интересно, неужели зятю так тяжело было сделать эту малость раньше?
Но когда император, отводя в сторону глаза, рассказал о проблеме, мешающей нормальной жизни двух идиотов, Мария-Терезия некоторое время смотрела на него молча, широко раскрыв глаза, а потом по Хофбургу разнесся смех стареющей императрицы.
– Боже, Иосиф, надеюсь, у них хватит ума не рассказывать об этом в Версале?!
– Я тоже на это надеюсь.
Зря королева рассчитывала, что известие о ее беременности заткнет рты всем пасквилянтам, мерзкие листки появлялись с завидной регулярностью. Один подбросили даже в ее кабинет, причем слуги клялись, что никого чужого не видели.
– Луи, ты посмотри, раньше они зубоскалили по поводу твоей импотенции, зато теперь вовсю гадают, кто может быть отцом нашего ребенка!
Король оказался разумней, он поднял прелестную головку супруги и заглянул ей в глаза:
– Но мы-то знаем, что это наше дитя?
– Конечно!
– Тогда к чему обращать внимание?
Ее очень обрадовала реакция мужа, но в то же время хотелось сказать, что ему легче не обращать, он почти не вращается при дворе, а каково ей? Когда через некоторое время все же рискнула высказать такую мысль, король буркнул в ответ:
– Не давайте повода…
Было вполне понятно, о чем он, потому что одним из «авторов» ее беременности называли герцога де Куаньи, с которым у королевы был легкий флирт, и, конечно, графа д’Артуа. Причем сам Карл Артуа ничего не отрицал. Это было мерзко и нечестно, но выговаривать это брату мужа Антуанетта не стала, слишком унизительно.