Мария Магдалина
Шрифт:
Scriptores — Scriptores Ordinis Praedicatorum Medii Aevi, ed. Thomas Kaeppeli, O.P.
SC — Sources Chretiennes
ЗАМЕЧАНИЕ ОТНОСИТЕЛЬНО ТРАНСКРИПЦИИ, ПЕРЕВОДА И НАЗВАНИЙ
В целях экономии места я привожу цитаты источников уже в английском переводе, латинский же текст (только для манускриптов и инкунабул) указываю в сносках. Я не стала править слова в соответствии с современной орфографией, но исправила пунктуацию. Все переводы, кроме особо оговоренных, принадлежат мне.
В основном я передаю имена проповедников так, как они произносятся на их родном языке (не на латыни). Так, Ремигиус де Гироламис Флорентинус становится у меня Ремиджио де Джиролами. Я сохраняю латинскую форму имени лишь в том случае, когда проповедник широко известен под ним (например, Яков Ворагинский) либо когда место его рождения неопределенно. Я делаю исключение из данного правила только тогда, когда имя было изменено на английский лад. Так, скажем, Антонио да Падова превращается у меня в Антония Падуанского.
ВСТУПЛЕНИЕ
В Мантуе середины пятнадцатого столетия, в день, когда «в церкви читают
1
G. Michele Pio, Delle vite degli huomini illustri di S. Domenico. Libri Quatro. Ove compendiosamente si tratta de i santi, beati, et beate, et altri di segnatala bonta dell’Ordine de’Predicatori (Bologna: Sebastiano Bonomi, 1620), 439.
Реакция синьора Коппини на проповедь о Марии Магдалине наглядно свидетельствует о силе воздействия средневековой проповеди на жизнь мирян. В данном случае слова священника вызвали искреннее раскаяние и подвигли на благочестивый поступок — наречение ребенка в честь святой Марии Магдалины. В настоящей работе я исследую становление культа Марии Магдалины, рассматривая как средневековые проповеди, так и реакцию тех, кто слушал их из уст монахов нищенствующих орденов [2] . В более широком смысле она представляет собой исследование религиозной средневековой культуры, где на примере образа Марии Магдалины открывается богатый символический мир позднего Средневековья. На страницах настоящей монографии, посвященной вопросам происхождения и становления ее культа, я стремлюсь объяснить, почему в период позднего Средневековья Мария Магдалина стала — после Девы Марии — самой почитаемой святой. С этой целью показываю, как воздействовала святость в те времена и, следовательно, раскрывается вся многозначность образа Магдалины в социуме.
2
Я употребляю термин «культ» в самом строгом смысле этого слова, то есть имею в виду акты благочестия или поклонения в отношении святого человека или святой.
Почему мною выбран этот период? Ответ прост: именно во времена позднего Средневековья поклонение Марии Магдалине достигло в средиземноморских областях Прованса и Италии своего пика. Первым на данное обстоятельство обратил свое внимание сорок лет назад Виктор Саксер — старейшина современных критических исследований об этой святой [3] . Однако он интересовался историей культа Марии Магдалины, особенно на севере Франции, в период Высокого Средневековья. Мое же исследование начинается — хронологически и географически — тогда и там, где заканчивает Виктор Саксер.
3
Le culte de Marie-Madeleine en Occident a la fin du moyen-age, 2 vols. (Cahiers d’archeologie et d’histoire, 3) (Auxerre-Paris: Publications de la Societe des Fouilles Archeologiques et des Monuments Historiques de l’Yonne-Lbrairie Clavreuil, 1959), 224.
Следовательно, моей отправной точкой является тринадцатый век, период, когда среди населения идет целенаправленное усиление проповеднической деятельности. Средневековый человек и до того не был лишен благодати проповеди, но 11 ноября 1215 года на первом пленарном заседании Четвертого Латеранского собора был издан следующий указ (канон 10, inter caetera):
В числе всего того, что способствует спасению христианского люда, пища слова Божьего признается особенно насущной, ибо подобно тому, как тело питается пищей материальной, так душа — пищей духовной… Часто не хватает епископов для несения слова Божьего народу… Поэтому мы издаем постановление, по которому епископы обязаны сами назначать подходящих людей для успешного выполнения священного долга проповедования, людей, наделенных даром слова и энергичных, которые будут радеть о людях, вверенных им вместо епископов, поскольку те не в состоянии сами заниматься этим, и воспитывать их словом и примером… По этой причине мы повелеваем, чтобы были назначены… заместители и помощники не только для проповедования, но и для выслушивания исповедей, наложения епитимий и других дел, способствующих спасению душ [4] .
4
Латинский текст данного документа приведен в «Conciliorum occumenicorum decreta», ред. Дж. Албериго, К. Леопарди и проч. (Centro di Documentazione Istituto per le Scienze Religiose — Bologna) (Rome: Herder, 1962), 215–216. Я использую английский перевод (с параллельным текстом на латинском языке), позаимствованный из «Указов Вселенских соборов (Decrees of Ecumenical Councils)», 2 т., перев. Норман Таннер (Washington, D.C.: Sheed and Ward, 1990), vol.l, 239–240.
Первыми, кто непосредственно выиграл в результате появления этого Церковного установления, стали только что основанные нищенствующие ордена Святого Франциска и Святого Доминика. В них входили люди, «наделенные даром слова и энергичные», и их послали в мир отправлять «священный долг проповедования» [5] .
5
Литература о проповедовании нищенствующими орденами огромна; особого внимания заслуживают A. Lecoy de la Marche La chaire fransaise au Moyen Age specialement au XIIIe siecle (Paris: Librairie Renouard, 1886); Johannes Baptist Schneyer Geschichte der katholischen Predigt (Freiburg im Breisgau: Seelsorge, 1969); Carlo Delcorno La predicazione nell’eta comunale (Florence: Sansoni, 1974), 22–35; Carlo Delcorno, «Origini della predicazione francescana» в «Francesco d’Assisi e francescanesimo dal 1216 al 1226» (Arti dei convegni della societa interzionale di Studi Francescani, vol. 6) (Assisi: Typografia Porziuncola, 1977), 127160; Carlo Delcorno Rassegna di studi sulla predicazione mediaevale е umanistica (1970–1980), Lettere Italiane 33 (1981): 235–276; Jean Longure La predication medievale (Paris: Etudes Augustiniennes, 1983); D.L. Avray, The Preaching of Friars: Sermons diffused from Paris before 1300 (Oxford: Oxford University Press, 1985); Zelina Zafarana La predicazione francescana и Predicazione francescana ai laici, включенные в настоящее время в Da Gregorio VII а Bernardino da Siena, под ред. О. Capitani, С. Leonardi et al. (Quaderni del Centro per il collegamento degli studi medievali e umanistici nell’Universita di Perugia) (Florence: La Nuova Italia, 1987); Herv Q Martin Le metier de predicateur en France septentrionale a la fin du Moyen Age 1350–1520 (Paris: Gerf,1988); Augustine Thompson O.P. Revival Preachers and Politics in Thirteenth-century Italy: the great devotion of 1233 (Oxford: Clarendon Press, 1992); Fr. Louis-Jacques Bataillon La predication au XIIIe siecle en France et Italie. Etudes et documents (Aldershot, England: Variorum, 1993); и Nicole Beriou и D.L. Avray Modern questions about Mediaeval sermons: essays on marriage, death, history and sanctity (Biblioteca di Medioevo Latino, 11) (Spoleto: Centro italiano di studi sull’alto medioevo, 1995).
6
Иоганн Баптист Шнееер составил каталог сборников проповедей монахов нищенствующих орденов (вместе с другими) до середины четырнадцатого столетия в Repertorium der lateinischen Sermones des Mittelalters fur die Zeit von 1150–1350 (Beitrage zur Geschichte der Philosophie und Theologie des Mittelalters 43), 11 vols. (Munster-Westfalen: Aschendorffsche, 1969—90). Далее сокращенно обозначается RLS.
Я довожу свое исследование до конца Средних веков, примерно до 1500 года, или, если быть точнее, до 1517 года, который, как сказано в учебниках, ознаменовался наступлением эпохи Реформации. Впрочем, для окончания своего исследования я могла бы выбрать и более раннюю дату, так как темы, рассматриваемые в посвященных Марии Магдалине позднесредневековых проповедях, созданных в разное время, повторяются с удивительным постоянством. Из этого вовсе не следует, будто проповедь Антония Падуанского можно перепутать с поучением Бернардино Сиенского. Совершенно очевидно, что некоторые места более развиты, проработаны иначе и — в пятнадцатом столетии по сравнению с тринадцатым — подробнее; однако, как мы убедимся, основное содержание и мысль средневековых проповедей de sanctis до наступления Реформации, когда проповедники столкнулись с вызовом, брошенным протестантами культу святых, не очень-то изменились.
Отодвигая конечную временную границу своего исследования проповеди о Марии Магдалине и ее воздействия к началу шестнадцатого столетия, я получила дополнительное преимущество: в эпоху позднего Средневековья, когда повысился уровень грамотности населения, нагляднее влияние проповедей о святых на мирян [7] . В поле нашего зрения появляются письма, духовные автобиографии, тетради для записи цитат, ricordanze и тому подобное, раскрывающие значение святых, особенно Марии Магдалины, для мирян — как мужчин, так и женщин. История этих документов начинается с четырнадцатого столетия.
7
По этому поводу см. М.В. Parkes The literacy of the laity в The mediaeval world, ред. Давида Деегиза и Энтони Торлнби (London: Aldus Books, 1973), 555—77, и М.Т. Clanchy From memory to written record: England 1066–1307 (Oxford: Blackwell, 1993: 2d ed.).
Географическим центром данного исследования является Италия, а его стержнем — Прованс; впрочем, не забыты и другие части христианского мира. Эта область так важна для исследования становления культа Марии Магдалины потому, что здесь, в церкви Святого Максимина, в 1279 году были (вновь) обнаружены останки этой святой. Инициатором поисков был принц из анжуйской династии, Карл Салернский, прямой наследник Прованского графства. Кроме того, для нашего исследования важно и то, что в 1289 году, когда Карл II стал графом Прованским, он унаследовал и трон Неаполитанского королевства. Благодаря Карлу II и монахам нищенствующих орденов культ Марии Магдалины проник на юг Италию.