Мария Стюарт. Королева, несущая гибель
Шрифт:
Следующие восемнадцать лет были посвящены борьбе с бесконечными попытками ее освободить и заговорами против самой Елизаветы. Пребывание Марии Стюарт в Англии в заключении давало возможность католикам всего мира предпринять множество тайных и явных операций против английской королевы. Мария изображала из себя невинную овечку в замках Англии, а ее именем плелись заговоры против той, что ее содержала.
Прошли годы…
Поседел на службе Сесил, постарели обе королевы, нет, они не состарились, оставаясь, как прежде, прекрасными, даже прожившая столько лет «в заключении» Мария Стюарт. Помня
Уже повзрослел Яков VI, так и не видевший больше Марию Стюарт. Елизавета и Меррей постарались, чтобы сын презирал свою мать. Это удалось, потому что, когда у него появилась возможность заступиться за нее, Яков легко предал память о Марии Стюарт. Хотя чего стоило ждать от ребенка женщине, которая свою страсть всегда ставила выше даже его жизни? Мария слишком редко вспоминала, что у нее есть дитя, для того чтобы это дитя потом вспомнило о своей матери. Вопрос только, своей ли…
Елизавета Английская и ее верный канцлер Сесил вели беседу о Якове Стюарте…
– Чего ему не хватает?
Это не был риторический вопрос, и Сесил прекрасно его понял.
– Того, чего и любому юнцу, Ваше Величество, – денег.
– Дать! Подарить все, что возможно. – Елизавета вдруг повернулась к Сесилу всем корпусом, насмешливо уставившись в лицо: – Но только не как с королевой Марией, не стоит дарить ему супругу. Дурная наследственность может свести на нет самые лучшие намерения.
Сесил прекрасно понимал, о чем ведет речь королева – о своем «даре» в виде собственного возлюбленного Дадли или красавца Дарнлея, нашедшего в Эдинбурге смерть.
– Можете даже пообещать, что я назову его наследником первой очереди, если, конечно, будет хорошо себя вести.
Это была жестокая месть! Так могла отомстить только женщина…
Если Яков поведется на подобное предложение, то с матерью он поссорится окончательно. Это значит, что ко всем прочим лишениям королева Мария (хотя какая она тогда будет королева?) лишится последней своей надежды – сына! Это единственное, чем она еще могла гордиться перед Елизаветой. Марию Стюарт совершенно не интересовало то, что Елизавета успешно правит Англией, ее вообще не интересовали дела, зато королева Шотландии не упускала возможности подчеркнуть, что она мать, пусть и лишенная права видеться со своим сыном. Казалось, как только сын повзрослеет и станет править самостоятельно, он обязательно вызволит мать из неволи и снова вернет ей королевское достоинство! Лишая Марию поддержки сына, Елизавета выбивала у нее из-под ног последнюю опору.
Сесил задал вопрос, мучивший его уже не первый год:
– Вы желаете смерти королеве?
Сказано было тихо, даже если бы в комнате кто-то и находился, то не расслышал. Такие речи не ведутся даже вполголоса. Но Елизавета все услышала, изумленно вскинула на Сесила глаза, оторвавшись от созерцания благостной картины снегопада:
– Смерти? Не-ет!.. Я желаю, чтобы она просила меня о милости, навсегда отказавшись от малейшей возможности претендовать на престол как собственной персоной, так и от имени своего сына!
– Но Якову тоже нужен Ваш престол!
– Конечно.
Неужели все, что она делала, было порождено желанием просто отомстить Марии Стюарт?! То ли поняв мысли Сесила, то ли просто желая объяснить их, Елизавета чуть усмехнулась:
– Как я желала бы вообще никогда не знать о ее существовании! Насколько легче мне было бы править и даже жить, не претендуй она на мою корону. Сколько это сберегло бы нервов, сил и даже крови, не говоря уже о деньгах, и мне, и ей! Даже сейчас, будучи во всем мне обязанной, одетой в мои бывшие наряды и живущей на мои деньги, она пытается интриговать против меня. Сесил, как вы думаете, если бы я вдруг выпустила королеву, бывшую королеву Шотландии, на все четыре стороны, куда, она подалась? В своей собственной стране Мария давным-давно не нужна.
Сесил вспомнил, что однажды уже отвечал на подобный вопрос. Но времена изменились, если тогда Мария Стюарт была никому не нужна в Европе, то сейчас тем более. Англия сильна, и едва ли кто из европейских монархов решится ссориться с Елизаветой в угоду опальной шотландской королеве. А если от матери откажется еще и сын? Тогда ей останется лишь доживать свои годы в надежде на милость королевы Англии.
Ай да Елизавета! Сесил не думал, что расчет королевы простирался так далеко, когда она не выдворила Марию из страны сразу. Но и теперь не всякая на ее месте углядела бы возможную выгоду от ссоры матери с сыном. Он мог гордиться своей ученицей, та оказалась весьма и весьма способной, что бы там ни говорили о ее капризах или переменчивости.
За что мстила одна королева другой? Только ли за постоянную угрозу своей безопасности и власти? Была еще одна месть – Елизавета мстила Марии за ее судьбу, за то, что не пришлось с детства быть бастардом, что получила трон как подарок, не пришлось доказывать, что чего-то стоит, что была всегда окружена мужчинами, готовыми за один только взгляд пожертвовать своими жизнями, что все давалось ей незаслуженно легко и так же легко терялось в угоду страсти… Сама Елизавета никогда не могла столь попустительствовать своим чувствам, у королевы с молодых лет впереди сердца шла голова. Но на то она и королева.
Год за годом служба Уолсингема раскрывала заговоры, которые плелись с одобрения и при поддержке королевы Марии Стюарт. Пока дело касалось побегов, было проще, но когда стали плестись заговоры ради убийства Елизаветы…
Чем могла брать своих сторонников опальная королева? Она по-прежнему была хороша собой, мила в общении, умна, по-прежнему любила музыку и танцы, хотя, конечно, таких маскарадов, какие они устраивали с Шателяром или Риччи, больше не было… Конечно, тех, кто попроще, легко привлечь обыкновенной беседой. Красивая умная женщина, к тому же в ореоле мученицы… Как тут не броситься спасать бедную принцессу из заколдованного замка (вспомните Лохливен)? А те, кто получше разбирался в жизни, легко попадались на другую приманку: Мария все еще считала себя королевой Шотландии. Обещать осчастливить короной того, кто поможет бежать, нетрудно. Не все же знали, что Мария Стюарт была забывчива в вопросах благодарности.