Мария Ульянова
Шрифт:
Она была редактором требовательным и строгим. Но она никогда не приказывала, никогда не командовала. Она поддерживала дисциплину в многочисленном и беспокойном коллективе единственно силой своего обаяния...
Вместе с другими она создавала «Правду», и то, что она делала, становилось в последующие годы традицией ленинской партийности.
Она матерински заботливо относилась к сотрудникам. Она высоко ценила инициативу каждого, обладала широтой взглядов и терпимостью к чужому мнению. Строгая и даже как будто суховатая по своему внешнему облику, Мария Ильинична очень любила и ценила хорошую шутку, подлинное остроумие.
Ее работоспособность восхищала и изумляла всех сотрудников. Она вносила в редакцию какой-то молодой задор, жизнерадостность и кипучую энергию.
Для себя у нее не было никаких привилегий, ни минуты свободного времени. Ей нравилась такая жизнь: кругом люди, она — в центре важнейших новостей и событий, интересные встречи, близость к рабочим. Все это давало силы пережить неурядицы быта, холод и голод. В редакции Марию Ильиничну всегда ждали с нетерпением: ее любили и уважали безмерно. Как-то незаметно ее стали называть «душой редакции». Она обладала редким даром — притягивать к себе умных, хороших людей, вокруг нее всегда был народ, слышался смех и шутки.
Тогда часто в журналах печатались дружеские шаржи.
Однажды художник Борис Ефимов нарисовал дружеский шарж, где была изображена и Мария Ильинична... «Это был большой многофигурный разворот под названием «Пленарное заседание московских журналистов» — карикатуры на наиболее популярных редакторов, публицистов и фельетонистов того времени. Здесь можно было найти А.Луначарского и П.Керженцева, В.Попова и Б.Волина, Ю.Стеклова и К.Еремеева, Д.Бедного и многих других. Марию Ильиничну, намекая на ее руководящую и неутомимую деятельность в рабселькоровском движении, я изобразил в виде заботливой «мамки» с великовозрастным «ребеночком»-рабкором на руках», — писал Борис Ефимов.
Ни одно новое явление в жизни Советской страны не оставалось не замеченным Марией Ильиничной. Она хорошо знала и высоко ценила романы замечательного писателя-борца, несгибаемого коммуниста Николая Островского «Как закалялась сталь» и «Рожденные бурей». Последние годы своей жизни писатель вместе с семьей жил в Сочи. В 1934 году Мария Ильинична и Дмитрий Ильич, находясь в Сочи, навестили больного писателя. Они в числе первых поздравили его с орденом Ленина.
Сохранилось письмо Н. Островского:
«Дорогие и любимые Мария Ильинична и Дмитрий Ильич!
С большой искренней радостью прочел Ваше поздравление. Бывают минуты, когда нет слов, чтобы сказать все.
Но Вы ведь верите, как я счастлив.
Крепко, крепко жму Ваши руки.
Надолго сохраню в своей памяти нашу встречу.
Любящий Вас Н. Островский» 83 .
Это письмо писатель отправил незадолго до своей смерти.
Мария Ильинична писала тогда родным Николая Островского: «Дорогие мои, любимые Ольга Осиповна, Рая, Екатерина Алексеевна и Дмитрий Алексеевич!
83
ЦПА ИМЛ, ф. 14, оп. 1, ед. хр. 227, л. 94 — 95.
Слов
Что это был за замечательный мужественный, кристальный человек!
Моя встреча с ним, хотя и кратковременная, оставила на мне неизгладимое впечатление.
И всегда, когда бывало после тяжело, вспоминалась его необыкновенная жизнь, желание побороть все и всякие препятствия, сохранить мужество и неустанно работать» 84 .
В конце 1936 года уже после смерти Н.Островского его семья прислала в подарок Марии Ильиничне последний роман писателя «Рожденные бурей».
84
ЦПА ИМЛ, ф. 14, оп. 1, ед. хр. 227, л. 94 — 95.
На форзаце книги читаем дарственную надпись:
«Дорогой и любимой Марии Ильиничне от матери Коли и его семьи.
Ольга Осиповна Островская (написано рукой матери. — Авт.), Рая Островская. Москва 26/XII-36 г.»
Часто в редакцию заглядывал крупный советский писатель Александр Серафимович Серафимович. Когда он закончил свой замечательный роман «Железный поток», Мария Ильинична уговорила его читать отрывки из романа на собраниях рабкоров. И вот каждую пятницу в рабкоровском клубе «Правда» появлялись Мария Ильинична и Александр Серафимович. Писатель скромно усаживался между печной и стеной и начинал читать...
Рабкоры вместе с Марией Ильиничной оказались первыми читателями романа.
Мария Ильинична обладала удивительным талантом собирать вокруг себя инициативных, способных людей. Она сумела привлечь к активному сотрудничеству всегда занятого Анатолия Васильевича Луначарского. Нарком просвещения любил беседовать с обаятельной и остроумной сестрой Ильича, выполнял все ее «задания» и просьбы.
Однажды поздно ночью в редакцию пришло экстренное сообщение о смерти прекрасного драматического актера А.И.Сумбатова-Южина.
И вот ночью Мария Ильинична решила побеспокоить Анатолия Васильевича. Только он мог дать к утру статью об этом замечательном артисте Малого театра.
«— Извините меня, дорогой Анатолий Васильевич, — вполголоса говорила Мария Ильинична по телефону, — но у нас буквально безвыходное положение. Вы знаете, что умер Южин?
— Слышал, да.
— Не продиктуете ли нам хоть небольшую заметку? Уж извините, что разбудила...
— Ничего, ничего. Для вас я всегда готов».
...К телефону садится стенографистка, и через полчаса на редакторском столе целый «подвал» — блестящая статья Луначарского, посвященная памяти Южина. Утром статья уже в газете.
Весной 1927 года газета отмечала пятнадцатилетний юбилей. Мария Ильинична в статье «Пятнадцать лет «Правды» писала: «...История «Правды» — это история рабочего движения с 1912 года, когда подъем массового движения вынес на гребне все вздымающейся революционной волны первую ежедневную рабочую газету...
...Пусть же и впредь она является нашим знаменем, верным хранителем ленинских заветов, единства нашей партии, воспитателем широких масс новых строителей, которые доведут до конца дело строительства социализма».