Мария
Шрифт:
Браулио взял у Хосе копье, обращаясь к нам обоим:
–Вы, ниже и выше, охраняйте этот проход, ибо тигр вернется по его следу, если он сбежит с того места, где находится. Тибурсио с тобой", – добавил он.
И обращаясь к Лукасу:
–Вдвоем обойти вершину скалы.
Затем, с обычной своей милой улыбкой,
–Это котенок, и он уже ранен.
Произнеся последние слова, мы разошлись.
Хосе, Тибурсио и я забрались на удобно расположенную скалу. Тибурсио смотрел и смотрел поверх приклада своего ружья. Хосе был весь внимание. Отсюда было видно, что происходит на скале, и мы могли поддерживать рекомендуемый темп, так как деревья на склоне, хотя и крепкие, но редкие.
Из шести собак две были уже выведены из строя: одна из них была выпотрошена у ног зверя, другая, с кишками, видневшимися через одно из разорванных ребер, пришла искать нас и с жалобным скулежом истекала потом у камня, который мы занимали.
Прислонившись спиной к дубу, раскачивая хвостом, ощетинившись, с горящими глазами и оскаленными зубами, тигр хрипло фыркал, а когда он тряс огромной головой, его уши издавали звук, похожий на звук деревянных кастаньет. Когда он переворачивался, преследуемый непуганными, но не очень здоровыми собаками, с его левого бока капала кровь, которую он иногда пытался слизать, но безрезультатно, так как тогда стая с удовольствием садилась ему на хвост.
Браулио и Лукас появились из зарослей тростника на скале, но немного дальше от зверя, чем мы. Лукас был в ярости, и каратные пятна на его скулах были бирюзово-голубыми.
Охотники и дичь образовывали треугольник, и обе группы могли стрелять одновременно, не обижая друг друга.
–Огнем все сразу!
–
–Нет, нет, это собаки!
– ответил Браулио и, оставив своего спутника одного, исчез.
Я понимал, что общий выстрел мог бы покончить со всем этим, но было ясно, что некоторые собаки погибнут, а тигр, не будучи мертвым, легко мог наделать бед, обнаружив нас без заряженных ружей.
Голова Браулио, с полуоткрытым ртом, запыхавшимся, с выпученными глазами и всклокоченными волосами, выглядывала из камышей, чуть позади деревьев, защищавших спину зверя: в правой руке он держал копье, а левой отмахивался от лиан, мешавших ему хорошо видеть.
Мы все потеряли дар речи; сами собаки, казалось, были заинтересованы в исходе игры.
воскликнул наконец Жозе:
–Хуби! Киллалеон! Хуби!
– Хуби! Руби его, Трунчо!
Не стоит давать зверю передышку, да и Браулио не стоит подвергать большему риску.
Собаки одновременно вернулись в атаку. Еще одна из них умерла, не заскулив.
Тигр издал испуганное мяуканье.
Браулио появился за группой дубов, по направлению к нам, держа в руках древко копья без лезвия.
Зверь повернулся в ту же сторону, ища его; он закричал:
–Огонь! Огонь!
– прыгнув обратно на то же место, куда он нанес удар.
Тигр искал его. Лукас исчез. Тибурсио был оливкового цвета. Он прицелился, и только приманка сгорела.
Хосе выстрелил: тигр снова зарычал, как бы пытаясь укусить себя за спину, и мгновенно прыгнул обратно на Браулио. Тот, снова свернув за дубы, бросился к нам, чтобы подхватить копье, которое бросал Хозе.
Потом зверь встал перед нами. У меня было только ружье: я выстрелил, тигр сел на хвост, зашатался и упал.
Конец ознакомительного фрагмента.