Марийон, вдова торговца рыбой

Платонова Вера

Марийон тоже посмотрела: зевак не было заметно. Также никто не спешил на помощь с теплыми одеялами, аптечкой, горячим чаем.

Серафим продолжал:

– И тем более, я не могу показаться даме в таком плачевном виде, – Марийон даже не стала удивляться, что ее он по всей видимости за даму не считает. Раз не стесняется

при ней выжимать рубашку и прыгать на одной ноге, вытряхивая воду из уха. – Это два. И вас обоих мне тоже не позволяет бросить тут милосердие. Это три. А посему прошу вас пройти за мной, неподалеку у меня припаркован автомобиль. Только прошу вас соблюдать осторожность и стараться не попадаться на глаза прохожим лишний раз.

Мари и Уго не спорили. Трясущиеся от холода, они покорно пошли за Серафимом, оставляя после себя мокрый след.

Поднявшись к мостику, они перебежками добрались до ювелирного магазина: Эсмы там, вероятно, уже не было. А от магазина прошли чуть в сторону и повернули за угол, воровато оглядываясь по сторонам. Со стороны компания выглядела наверняка странновато и жалко, но, пока что им везло – прохожих было мало. Наконец, они достигли сверкающего на солнышке чуда современной техники – автомобиля. Марийон в жизни не сидела в подобных штуках и смотрела на кабриолет Серафима со смесью восхищения и ужаса. Ужас ее усилился, когда она увидела отирающегося возле авто мальчугана лет тринадцати, в штанах на подтяжках и сером кепи. Это был ее неплохой знакомый, главный поставщик окуньков для Маркиза и компании, хулиганистый мальчуган из квартала Ремесленников, – Мирко. Увидев Марийон в мокром платье, с мокрыми распущенными волосами, ибо заколку она потеряла где-то в водах Чернушки, и в компании двух таких же мокрых мужчин, один из которых был лишь в одной брючине и буквально сверкал аристократически белой ногой, Мирко разинул рот так широко, что Мари показалось,

что назад он его просто не сумеет захлопнуть.

Серафим оценил обстановку мгновенно. Вынув из внутреннего кармана сюртука десятикопеечную монету, он вложил ее Мирко в ладошку и серьезно сказал: – Вы нас тут, молодой человек, не видели. А если не только не проболтаетесь, но и сумеете пригодиться когда-нибудь, то в благодарность.. – Мирко закрыл рот и смотрел на Серафима во все глаза. – то в благодарность научу вас управлять вот этим средством передвижения. Идет? – Мирко, ошарашенный своим небывалым везением, молча кивнул.

Серафим подмигнул ему с таким видом, будто они уже подельники в преступлении века, открыл дверцу своего четырехместного авто, усадил пассажиров на заднее сиденье. Затем поднял и закрепил темный кожаный капюшон кабриолета, спрятав последних от лишних глаз, и сел на водительское место. Через пару секунд мотор заревел, оглушив Марийон, и они помчались с небывалой скоростью по кварталу Богачей.

Вскоре Серафим уверенно остановил авто чуть поодаль от огромных ворот красивого и, как показалось Марийон, весьма старинного особняка. Уго выразил обоим свою благодарность за спасение, при этом они уговорились между собой не распространяться о том, что произошло на Чернушке. И, крадучись, пошел вдоль ворот, намереваясь зайти со входа для прислуги. Мари обратила внимание на исполинские ворота: на их створках красовался огромный кованый герб в виде волка, держащего в зубах меч. Глаза волка были выкрашены красной эмалью и выглядели зловеще. По слухам, семейство Веервалфов было одним из самых родовитых в Дивске, и очень этим кичилось. Особо пристально рассмотреть ворота не удалось: автомобиль снова рванул с места и помчал уже в квартал Ремесленников.

Конец ознакомительного фрагмента.