Марк 3.0 Примарат Фортис

Афанасьев Иван Борисович

— Как скажешь, Феликс, — согласился капитан. — Мистер Джон хорошо проявил себя, я назначил его старшим в группе, — добавил он.

Феликс Джонсон, тот самый Феликс Джонсон. Неудивительно, что он узнал Марка, и наверняка он знает, что тот работает на АВБ. Марк продолжал на автомате есть, а сам пытался быстро придумать, что делать дальше. Но Феликс начал действовать первым. Он встал из-за стола, извинился, и направился к выходу. Марк подождал пол-минуты, пока тот не скроется за дверьми и последовал за ним, даже не убрав за собой поднос. Феликс шел по центральному проходу между жилыми палатками. Марк подумал, что глупо будет пытаться незаметно его преследовать, перебегая от одной палатки к другой, поэтому просто пошел следом. В принципе, он был не против остановиться и поговорить,

в конце концов они оба знаю кто они, но какую цель преследует Феликс было не понятно. Но вскоре стало ясно, что он направляется к космодрому. Палатки сменились коптерами и шаттлами. Феликс продолжал идти, как ни в чём не бывало, приветствуя по пути охрану космодрома. Марк следовал за ним на расстоянии. Вдруг симулятид остановился около одного из шаттлов, открыл входной люк и зашел внутрь. Возможно это и есть приглашение к диалогу. Марк подошёл к кораблю, в котором скрылся Феликс и тоже поднялся на борт. Как только он это сделал, люк закрылся, зашипели маневровые двигатели, шаттл начал взлетать. Это в планы Марка не входило, он побежал в начало корабля к кабине пилота, но она была заперта. Шаттл стал выравниваться, вставая вертикально для взлёта и Марк быстро сел в одно из пассажирских кресел и инстинктивно пристегнулся. Беда была в том, что замки управлялись централизованно, чтобы пассажиры не покидали свои места до посадки. Марк сам себя приковал к батарее и сделал заложником симулятида.

Шаттл вышел из атмосферы и стал удаляться от планеты. Включились маршевые двигатели и корабль стал набирать скорость. Судя по всему, у Феликса был план и они летели куда-то целенаправленно. Дверь кабины пилота открылась и из неё выплыл симулятид.

— Привет, Марк, — сказал Феликс, пристраиваясь в соседнее через проход кресло, — не ожидал тебя снова встретить.

— А я, в общем, не удивлён, — ответил Марк. У него промелькнула мысль вырубить клона из строенного в экзоскелет разрядника, но он быстро сообразил, что выбраться из кресла он вряд ли сумеет и шаттл останется без пилота.

— Ну так и что, ты теперь у нас шпион? — поинтересовался Феликс.

— Разведчик, — поправил его Марк.

— Ну да, ну да. Ты один в лагере или ещё кто есть?

— Не знаю, — помотал головой Марк. — Я работал один. Есть ли другие — не знаю, — честно ответил Марк.

— А может, всё-таки вспомнишь? Ты не в том положении, чтобы пытаться выкрутиться.

— Я правда не знаю. Именно на такой вот случай, видимо, меня и не поставили в известность по поводу глобальных планов АВБ.

— Тебя не могли прислать одного, наверняка ты видел знакомые лица своих друзей из агентства? — продолжал настаивать Феликс.

— Возможно, ты прав. Но я всё равно ничего не знаю. Да и с какой стати я буду тебе что-то рассказывать? — Марк действительно удивился странной наивности симулятида, который пытался вот так просто что-то выведать.

— Что ты должен был сделать? — продолжал интересоваться Феликс, не обращая внимания на вопрос Марка. — В одиночку ты всё равно бы их не остановил?

— Кого их? — спросил Марк.

— Борцов за независимость этого их Центавра, — махнул рукой в сторону кормы Феликс.

— А вы значит не с ними?

— Мы их только тренируем, они сами захотели отделиться, — сказал Феликс.

— А вы прямо не при чём, — заметил Марк.

— Я тоже не знаю планов руководства. Сказали помочь — мы помогаем. Думать — это дело шестёрок.

— Так может и по поводу меня проконсультируемся с какой-нибудь симпатичной шестёрочкой? — предложил Марк, — Или ты меня к ней и везешь?

— Нет, — ответил Феликс, — по поводу тебя есть конкретные инструкции — в расход.

— Прямо лично по поводу меня? — удивился Марк.

— Нет, конечно, — покачал головой Феликс и продолжил явно заученным текстом. — Всех подстрекателей, сторонников Земли, шпионов, проникших на территорию тренировочного лагеря и получивших доступ к планам действия, нужно уничтожать.

— И что не уничтожил сразу? — спросил Марк.

— Во-первых, хотел узнать подробности, а потом лень было объяснять кто ты.

— Понятно. А мою пропажу как объяснишь?

— Перед

этими революционерами я отчитываться не обязан, а наши поймут. Пусть сами объясняют.

— А ты не думал, что возможно у этих ваших может быть иная точка зрения на то, как со мной поступить?

— Не получится выкрутиться, Марк. Ты уже порядком всем поднадоел, влезая в наши дела.

— Это твоё мнение или ты так думаешь?

— Чего? — переспросил Феликс. Похоже, к несчастью Марка, модель «Ф» действительно была туповата.

— Ясно. Ну ладно. Смерть давно ходит вокруг меня, видимо пора, — согласился Марк.

— Какой слог. Для не симулятида ты что-то слишком спокоен. Надеешься спастись? — спросил Феликс.

— Да куда ж я спасусь? — развёл руками Марк. — Давай, не тяни.

— Я высажу тебя на Навике, — сообщил Феликс, — сам сдохнешь.

— Навик? А что там интересного? — спросил Марк.

— Спутник Пандоры, атмосфера из ядовитых газов. Там часты несчастные случаи среди ученых и буровиков.

— Понятно, и часто вы в этот газенваген возите туристов вроде меня?

— Случается, — ответил Феликс.

Тем временем, корабль начал входить в атмосферу этого самого Навика по автоматической программе. «Подожди меня тут» — сказал Феликс и скрылся в кабине пилота. Через некоторое время он вышел оттуда в скафандре. «Второго скафандра не найдётся?» — спросил Марк. Феликс только усмехнулся и молча стал наблюдать, как шаттл опускается на поверхность. Наконец они сели. Марк почувствовал небольшую силу тяжести. «Хочешь что-нибудь кому-нибудь передать?» — спросил Феликс, но Марк в ответ только покачал головой. Тогда симулятид нажал кнопку и открыл наружный люк. Сначала ничего не происходило. Затем Марк начал ощущать как немеют его лёгкие, становилось трудно дышать — кислорода становилось всё меньше. Онемение стало распространяться по всему телу, а грудь пронзила внезапная боль, но Марк не мог закричать — горло онемело и отекло, перекрыв гортань. Марка парализовано, красная пелена в глазах сменилась темнотой, он ничего не видел, ничего не чувствовал, даже боли больше не было, только угасающее сознание маленькой искрой металось в мозгу. Затем потухла и она.

Глава VII

— Марк, Марк, ты меня слышишь? Непонятно, слышит он или нет, но он определенно в сознании. Зрачки реагируют слабо, взгляд расфокусирован, скорее всего он не видит.

— Речевой центр повреждён, ответить он скорее всего не сможет. Если он слеп, глух и нем, и, видимо, полностью парализован, то мы не сможем ничего сделать.

— Надо всё-таки попытаться, вдруг мозг ещё действует.

— Едва ли, если только базовые инстинкты, рефлексы.

Незнакомые голоса, окруженные шумом и неприятным эхом раздающиеся откуда-то издалека явно обсуждали его, Марка. Он попробовал пошевелиться и не смог. Не было понятно, привязан он или нет. Он вообще не чувствовал тело и не мог понять, удалось ему поднять руку или нет. Глаза видели белый свет и тёмные тени. Один раз яркое пятно появилось сначала в одном глазу, затем в другом. Он пытался понять, что произошло, но не мог. Он помнил, как его зовут, но остального как будто не существовало. Они говорят, что его мозг повреждён, возможно, в этом дело. Но почему повреждён? Может он таким и родился? Нет, он смутно помнил лица людей, города, странные пейзажи, значит он раньше видел. Он вспомнил что мог говорить. А теперь не может. Что же случилось? Он как будто существовал только внутри самого себя, без окружающего мира. Это почти не отличается от смерти, которая, возможно, была бы лучшим решением. Но как им сообщить про это? Он не мог.

— Смотрите! Что это? Он плачет?

— Возможно просто защитная реакция, он же не моргает. Вы забыли опустить ему веки.

— Я не забыла, они были опущены. Смотрите, он сам открывает глаза.

— Ну если зрачки реагируют, хоть и слабо, возможно зрительный нерв и мышцы лица парализованы не все. Закапайте ему визиносицил.

— Ой, он моргает, Марк, Марк, если ты делаешь это осознано и слышишь меня, моргни два раза. Ну же!

— Бесполезно, если слуховой нерв в том же состоянии, что и зрительный, то он слышит только шум.