Марк Твен и Америка
Шрифт:
В заключение повести, потеряв Эдуарда, к которому он успел горячо привязаться, обескураженный Гендон приходит в столицу уже после торжества коронации и, попав во дворец, не веря глазам, видит на троне своего маленького питомца, "владыку царства снов и теней". Желая проверить, не сошел ли он сам с ума, Гендон под негодующий ропот придворной толпы садится на стул посреди дворцового зала - и юный король подтверждает его привилегию.
Советский писатель Ю.К.Олеша, восхищаясь "несравненным мастерством" Марка Твена в "Принце и нищем", пишет, что этот сюжетный ход является "одним из лучших
______________
* В своих интересных заметках Олеша приходит к выводу, что Твен в мировой литературе "уникально великолепен". См. Юрий Олеша. Ни дня без строчки. М., 1965, стр. 216-220.
Известно, что в детском домашнем спектакле, поставленном вскоре после выхода "Принца и нищего" дочерьми Марка Твена и их сверстниками, сам Твен сыграл прямодушного и самоотверженного Майлса Гендона. 12-летняя дочь Твена Сюзи в своих детски-трогательных записях об отце отмечает: "Папа сыграл Майлса Гендона с потрясающим успехом. Все были в восторге, и папа тоже".
9
Вышедшая в 1889 году историко-фантастическая повесть Твена "Янки из Коннектикута при дворе короля Артура" знаменательна для его идейно-политических интересов и поисков этого времени.
Рождение замысла повести относится еще к осени 1884 года, когда Твен записал в своем дневнике: "Когда мы с Кейблом (Джордж Кейбл, известный американский писатель и друг Твена.
– А.С.) разъезжали с публичными чтениями, он где-то достал "Смерть Артура" и дал мне почитать, и я принялся мысленно строить план книги".
Читая "Смерть Артура", свод средневековых легенд о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола в переложении английского писателя XV столетия Томаса Мэлори, Твен решил, отталкиваясь от сюжета легенд и пародируя их, атаковать европейскую феодальную традицию и ее пережитки - абсолютную монархию, власть церкви, сословное деление общества, жестокую эксплуатацию трудового народа, суеверие и грубость нравов. Попутно он думал нанести также удар по идеализации и эстетизации средневековья (и в частности артуровского рыцарского романа) в творчестве Теннисона, прерафаэлитов и других английских неоромантиков 1880-х годов.
Характер сатирического замысла Твена во многом определяется внесенным им в повесть фантастическим элементом. Твен отправляет американского рабочего-механика, своего современника, в Англию VI века ко двору короля Артура и "сталкивает лбами" феодализм и новейшую буржуазную демократию американского образца. Сперва твеновский янки - Хэнк Морган - принимает решение реформировать королевство Артура в духе новейших научно-технических знаний и государственных институтов буржуазной демократии. Когда ему это не удается, он пытается произвести революционный антифеодальный и антимонархический переворот, но терпит тяжелую неудачу.
Фабула повести - встреча американца XIX столетия с феодальной цивилизацией - служит для Твена неиссякаемым источником остропародийных комических ситуаций.
Только еще обдумывая "Янки из Коннектикута", Твен записал: "Вообразил себя странствующим рыцарем средних веков. Привычки и потребности нашего времени, вытекающие отсюда неудобства и трудности. В латах нет карманов. Не могу
В этом наброске обнажен основной пародийный прием Твена, реализованный далее в повести.
Через посредство героя-рассказчика, разбитного и острого на язык Хэнка Моргана, Твен переводит рыцарский роман Мэлори на язык американской повседневности XIX столетия. "Наши ребята постоянно отправлялись граалить", - небрежно сообщает янки о странствиях рыцарей Круглого Стола в поисках священной чаши Грааля, давая понять, что считает всю эту затею отчасти блажью, отчасти сознательным шарлатанством привилегированных классов. Подобному же юмористическому и сатирическому осмеянию подвергается и культ дамы и рыцарские турниры.
Надо заметить в этой связи, что отнюдь не всегда, когда Твен противополагает средневековому ритуалу обычаи современной Америки, ему удается торжествовать художественную победу. Твен еще сам не свободен порой от буржуазно-утилитаристского взгляда на жизнь и искусство, и, заставляя рыцарей короля Артура выступать в роли коммивояжеров или играть на бирже, он не всегда замечает, что эти "почтенные" в США XIX столетия занятия не могут быть ни в моральном, ни в эстетическом плане противопоставлены как идеал нравам и обычаям ушедших эпох и что биржевой маклер не менее подлежит осмеянию, чем артуровский рыцарь, отправляющийся "граалить".
Эти мотивы в книге в определенной мере относятся еще к той, характерной для раннего Твена односторонней, отчасти наивной критике европейской феодальной традиции, когда он в "Простаках за границей" безоговорочно ратовал за буржуазную демократию в США. Но теперь в основном - социальном и политическом - плане такая позиция более невозможна для Твена.
Вторая половина 80-х годов ознаменовалась в США глубокими экономическими потрясениями и бурным подъемом рабочего движения. В 1886 году, анализируя ход развития капитализма в США, Энгельс писал в своем дополнении к американскому изданию "Положения рабочего класса в Англии": "Тенденция капиталистической системы к окончательному расколу общества на два класса - горстку миллионеров, с одной стороны, и огромную массу наемных рабочих, с другой, - эта тенденция, несмотря на то, что с ней постоянно сталкиваются и ей противодействуют другие социальные факторы, нигде не проявляется с большей силой, чем в Америке..."*.
______________
* К.Маркс и Ф.Энгельс. Сочинения. Изд. 2-е, т. 21, стр. 264.
В том же 1886 году в ответ на развернувшуюся в США травлю передовых рабочих организаций Твен написал и - в узком кругу - огласил свою речь "Рыцари труда - новая династия", в которой высказал уверенность, что будущее принадлежит пролетариату.
Хотя Твен неясно рисует себе, как должна развиваться политическая борьба рабочего класса, он приходит к обобщенной постановке вопроса - о несправедливости всякого общественного порядка, базирующегося на угнетении трудящихся, и обосновывает право народа на насильственное ниспровержение социального гнета.