Марк. Заберу ее себе
Шрифт:
— Езжай осторожно, София, — разносится его громкий голос, когда он хлопает ладонью по капоту машины.
София!
Мой пристальный взгляд ищет ее и находит в тот момент, когда она поднимает свои глаза на меня. Даже с такого расстояния я вижу гнев на ее лице. Я также вижу ее недавнего гостя на пассажирском сиденье. Того, кто практически провел ночь в ее доме вчера. Опять видеть ее в компании этого юнца, это — больно. Если она думает, что может отдать другому мужчине то, что она не более чем пару часов назад обещала отдать мне, то ее ждет большое разочарование.
Я собираюсь броситься туда и сказать ей именно это. Меня не волнует, что здесь полно людей ее отца и все увидят, как я заявляю на нее свои права, меня не волнует, что мне могут надрать за это задницу. Я делаю шаг по направлению к ней, в этот момент София бросает на меня последний взгляд и, показывая средний палец, уезжает.
Малышка только что объявила мне войну и даже не подозревает об этом…
СОФИЯ
Веду машину, стараясь не разреветься в голос перед братом. Он выпивал. И благодаря этому не замечает моего состояния. Мне не нужны сейчас его расспросы. Я понимаю, что ни о каких полках сегодня больше не может быть и речи. Мне нужно остаться одной. Так больно. Я просто не могу. Не могу…
— Почему ты привезла меня домой? — спрашивает Роман, когда мы подъезжаем к дому родителей. Он все еще живет с ними. Не видит причин переезжать. Так ему не надо заботиться о стирке, уборке и готовке. А уходить и приходить он может, когда заблагорассудится. Родители не контролируют его так, как меня.
— Сегодня мы не будем вешать полки Ром, — мой голос тихий и немного сиплый. У меня нет сил говорить и вести машину дальше. По правде, я не знаю как доеду до дома. Может мне тоже остаться ночевать в доме родителей в своей комнате?
— А что изменилось? — недоумевает он, разглядывая мое лицо. Я отвожу глаза, чтобы он не прочел в них боль.
— Ты выпил, да и я что-то устала. — Не плакать. Не плакать. Ох, мне нужно оказаться в своей квартире одной и поскорее.
— Я в порядке. Я смогу, — начинает он.
Я чувствую, что в животе у меня не порхают бабочки, как час назад. Они там словно умирают. Непроизвольно хватаюсь за живот, закусывая губу.
— Что? Живот болит? Опять съела что-то из своих кулинарных экспериментов? — озабоченно спрашивает Рома.
— Да, именно так, — соглашаюсь я, находя в этом легкое решение поскорее избавится от его компании.
— Может нужна помощь?
— Нет, нет. Спасибо. Ты иди. Я просто поеду домой.
— Где ты была? — я подпрыгиваю от неожиданности, когда припарковавшись около своего подъезда, натыкаюсь на Марка.
Гнев мгновенно пронзает меня, вытесняя отчаяние, которое я чувствовала всего несколько минут назад.
— Какого хрена ты здесь делаешь? — я рычу, сжимая ключ в руке.
— Отвечай, София! Где ты была?
— Это не твое дело. Разве ты не должен трахать сейчас стриптизершу?
— Ты с ним трахалась? — игнорирует он мой вопрос.
— А не пошел бы ты, Марк.
— Я никуда не уйду. Ты должна
— Я не знаю, что ты о себе возомнил, но заканчивай это прямо сейчас и…, - кричу я, решив, что с меня хватит.
— Если я кончу, то только в тебя, — перебивает он, ухмыляясь.
— Этого никогда не произойдет. О, боже! Теперь я все поняла. Ты просто совершенно ненормальный. — я стараюсь обойти его и зайти в подъезд, но он не дает мне этого сделать.
— А знаешь? Да! Я его трахнула, — вру я. — Я трахнула его даже два раза из-за той сучки, что висела на тебе. Я трахнула его, и это было так хорошо. Он меня просто умотал, я устала, так что тебе придется уйти. Боюсь, что после такого бурного секса у меня нет ни сил ни желания дать тебе шанс. Возвращайся завтра или еще лучше, как насчет никогда?
— Тебе лучше выбирать выражения, София. Я не какой-то там маленький мальчик, которым ты можешь вертеть, — я слышу гнев в его голосе. Ну а мне? Мне просто плевать на это.
— Спроси меня, не все ли мне равно, Марк? Я устала от твоего эго и желания мной командовать. Я прошу тебя уйти. На самом деле, я предупреждаю, тебе лучше уйти. Если ты не уйдешь…
— И что ты сделаешь? — я слышу насмешливые нотки, что наполняет меня гневом, но при этом его густой мужской голос посылает теплую волну в мои трусики. Что со мной происходит?
— Просто уходи, Марк. Как бы тебе ни было весело, все кончено.
— Я, кажется, припоминаю, что тебе тоже было весело. Ты что, забыла София? Как ты стонала…
— Я ничего не забыла, — перебиваю я его. — Включая то, что ты собирался трахнуть другую, когда я видела тебя в последний раз.
— Неужели ты просто так отдашься другому, после того, как обещала мне свое тело? Только для того чтобы отомстить? Ты забыла свое обещание? — кажется, он совсем не слышит меня. Как заезженная пластинка твердит одно и то же.
— Это может тебя удивить, Марк, но я совсем не думала о тебе, когда его руки были на мне, — лгу я сквозь зубы. Теперь я точно не собираюсь говорить ему, что Рома — мой брат. И не собираюсь показывать, как сильно он обидел меня. У меня характер отца и, если я решила, что между нами все кончено, так оно и будет. У него больше не будет возможности причинить мне боль.
— Ты играешь в опасную игру, София, — вкрадчиво начинает он.
— В этом и вся разница между нами, — огрызаюсь я. — Я не играю в игры. В отличие от тебя. Слушай, просто чтобы все было кристально ясно для тебя, я объясню…
— Будь так любезна, — его голос вдруг необычно тих, а мрачный взгляд бродит по моему телу, когда он наконец останавливает его на моем лице.
Мне становится не по себе. Я чувствую, что атмосфера меняется. Стараюсь не обращать внимания на страх, который скользит по моей спине. Мне просто нужно поскорее закончить этот разговор и избавиться от Марка. Он может вернуться к своим шлюхам. А я выплачу его из своего сердца и все будет как раньше. Я делаю глубокий вздох, прежде чем сказать.