Марка страны Гонделупы
Шрифт:
А что ему делать?
На дополнительных занятиях он всегда отвечает хорошо. А вот в классе при всех боится. Клавдия Сергеевна, она добрая, она ему говорит. "Ну, Кирилка, ну отвечай же... Какой ты, право! Ты же все знаешь! Отвечай..." А он стоит у доски и молчит. Не может слова выговорить. Вдруг все засмеются?..
А сколько у него клякс!.. Все тетради в кляксах. Разве можно дружить с мальчиком, у которого столько клякс?
А как же ему без клякс, если на столе всегда белая скатерть? Вот и приходится уроки делать на подоконнике. Учительница Клавдия Сергеевна то и дело повторяет: "Рука, которой пишешь, вся должна
И в "колдунчики" его не берут играть. На переменках все мальчики играют, а его не берут... Никогда. Только дразнятся: "Рыжик-пыжик, почем десяток веснушек?"
Если веснушки хорошенько потереть щеткой - может, они сотрутся?
На этот раз Кирилка вздыхает глубоко и протяжно.
– Тише!
– сердито шепчет тетка.
– Генечку не разбуди.
Генечка - ее сын. Хоть ему только пять лет, дерется он очень больно. А сдачи Генечке тетка не велит давать.
Новые ботинки, которые ему перед отъездом на Север купил отец, тетка спрятала в комод - наверно, для Генечки. И новую шапку-ушанку (тоже отец купил) надевает Генечка. А когда тетка идет в гастроном, или на базар, или еще куда, то велит Кирилке, чтобы тот смотрел за Генечкой и не обижал его. А почему Генечке она не говорит, чтобы он не дрался?
Кирилка опять вздохнул.
– Говорят, тише!
– прошипела тетка.
– Уроки делай...
– Сделал, - тоненьким голоском ответил Кирилка и снова вздохнул.
Что же поделаешь, такая у него была привычка: вздыхать и вздыхать...
Плохо жить на свете, когда совсем один, когда тетка слова ласкового не скажет, а дядя, папин брат, хоть добрый, да все на работе. Иногда погладит Кирилку по голове... Только редко это бывает.
А отец далеко, на Севере. И сам не едет, и писем не шлет.
А главное, плохо, когда нет товарищей. Плохо, ох как плохо...
Глава седьмая
Кирилкин портфель
Петя и Вовка мало похожи друг на друга. И характером, и наружностью.
Петя высоконький мальчик и немного бледноват. Вовка же, наоборот, коренастый коротышка. У Пети на лбу аккуратно подстриженная челочка, а у Вовки на затылке торчит хохолок, похожий на кисточку для бритья.
Петя щурится. Он слегка близорук. А когда он смеется, на самой середке носа у него, как и у мамы, гармошкой собираются морщинки.
У Вовки же щеки до того красны и до того круглы, что просто удивительно, как только птицы не склевали их по ошибке вместо яблок.
Вовка, что называется, "тяп-ляп". Схватит - бросит. Бросит - снова схватит. И никакого толку. По десять раз в день он придумывал что-нибудь новое и никогда ничего не кончал. Не то что Петя, который все всегда доводит до конца.
В школу Вовка обязательно опаздывал бы, но аккуратный Петя заходил за ним каждое утро.
Не в пример Пете, Вовка очень любил драться. Он был большим задирой и с удовольствием ввязывался в любые потасовки. Дрался он обыкновенно своим портфелем, и если судить только по портфелю, то всякий бы сказал про Вовку: этот мальчик, вероятно, давно окончил школу. Портфель у Вовки был драный, с оторванной и кое-как прикрученной ручкой. Замка совсем не было, и Вовка мог таскать свой портфель только под мышкой. Прямо не верилось, что всего каких-нибудь два
А у рыженького Кирилки вообще не было никакого портфеля. До самого снега он носил в школу книги и тетради завернутыми в газетную бумагу.
В одно прекрасное утро - для Кирилки это утро было особенно прекрасным - весь класс дружно ахнул: Кирилка явился в школу с портфелем. Да еще с каким!
Мало того, что этот портфель был из роскошной темно-коричневой кожи и ростом почти с самого Кирилку, он был с двумя замками, с двумя ключами и с двумя ремнями. Он мог складываться и раскладываться. И, кроме того, в нем имелось не меньше восьми различных отделений, начиная от самых крохотных, куда можно было сунуть разную мелочь, вроде конфетной бумажки или пера, и кончая колоссальным отделением, во всю длину раскрытого портфеля, куда при желании мог поместиться даже сам Кирилка.
Конечно, все эти подробности выяснились много позднее - на переменке. А в первый момент, когда Кирилка и его новый портфель появились в дверях класса, все только в изумлении ахнули.
Клавдия Сергеевна тоже заметила новый Кирилкин портфель и подозвала к себе Кирилку.
Застенчиво краснея, Кирилка подошел.
– Замечательный портфель!
– проговорила Клавдия Сергеевна и спросила: - Кто же тебе подарил его, Кирилка?
И вот тогда-то класс впервые услыхал Кирилкин голос, тоненький, словно писк комара:
– Это мой папа.
– Он уже вернулся?
– обрадовалась Клавдия Сергеевна.
– Когда?
– Нет, - ответил Кирилка.
– Он еще не вернулся. Один дядя приехал прямо с Севера... и привез.
– Как хорошо, что твой папа вспомнил про портфель... Я рада за тебя, Кирилка!
– И я рад!
– пропищал Кирилка и вздохнул.
Но какой же это был легкий и счастливый вздох!
Конечно, о своем портфеле Кирилка мог бы рассказать гораздо больше. Он мог бы рассказать, например, как вчера вечером к ним домой пришел высокий военный в форме летчика и спросил, не тут ли живет мальчик Кирилка.
В этот вечер Кирилка сидел дома совершенно один. Увидев незнакомого военного, он сперва немного испугался. Но потом сказал, что "мальчик Кирилка" живет здесь и что он и есть этот мальчик. Тогда высокий военный очень обрадовался и сказал, что он папин товарищ, прилетел с Севера и привез Кирилке привет от папы.
Тут Кирилка тоже очень обрадовался, сразу перестал бояться, и они с папиным товарищем в одну минуту подружились. Папин товарищ посадил Кирилку к себе на колено и стал рассказывать, как они хорошо и дружно живут на зимовке, какой у Кирилки молодец папа и какой он выстроил отличный дом для зимовщиков.
Потом он сказал, что завтра улетает обратно и пусть Кирилка скажет: что ему хочется получить с Севера - медвежонка, или олененка, или еще какую-нибудь необыкновенную северную вещь?
И тогда, немного подумав и легонько вздохнув, Кирилка сказал: конечно, он бы рад получить живого медвежонка, а еще лучше маленького моржонка, но пусть лучше папа пришлет ему с Севера самый обыкновенный портфель. Без портфеля ему очень неудобно ходить в школу.
– У тебя совсем нет портфеля, малыш?
– удивился папин товарищ. Совсем никакого? А в чем же ты носишь книжки?