Маркграф из Преисподней. Том 2
Шрифт:
— Он работает в девяносто первом кабинете, — сказал картограф. — Но я видел, как он ушёл сразу после обеда. Сегодня в АГПРиО совещание метеорологов, и Маркова пригласили ещё на той неделе.
— Вы уверены, что он не возвращался сегодня в институт?
— Нет, но вы можете спросить его лаборанта, Ваше Сиятельство. Впрочем, он тоже ушёл. Правда, позже. Кажется, около шести или в начале седьмого.
— И не возвращался?
— Я не слежу за своими коллегами. Можно спросить у консьержки внизу: она
Я вспомнил большую линованную тетрадь, лежавшую на проходной. Что за каменный век? У них же есть компьютеры. Хотя в них не распишешься.
— Пройти мимо неё незамеченным невозможно? — спросил я. — Она работает целый день?
— Нет, у нас три консьержки, и они сменяют друг друга.
— Давно они работают в институте?
Если хотя бы одна новенькая, она может оказаться пособницей убийцы.
— Ну… — Рогодин задумался. — Точно не знаю. Но года по два точно. А Марина Ильинична так и того больше. Лет уже, наверное, пять.
— То есть, они знают в лицо всех преподавателей, да?
— Они даже студентов знают, — усмехнулся картограф. — Настоящие церберы! Пожалуй, и правда, поговорю с ними.
— Вернёмся к Жмыхину, инженеру. Он часто приходил к профессору Девятаеву?
— Да нет, всего раза три. В основном, у него были дела с профессором Зинбергом.
— Сегодня вы его не видели?
— Нет. В последний раз он приходил на прошлой неделе. Не знаю, зачем.
— Приносил что-нибудь с собой?
— Какие-то рулоны. Вероятно, чертежи.
— Инженер когда-нибудь оставлял свои бумаги профессору Девятаеву?
— Вряд ли. Это были секретные документы, насколько я понимаю. Ведь экспедицию курирует, если не сказать организует, Адмиралтейство.
Я понимающе кивнул, хотя слышал об этом впервые. Интересно, как это может повлиять на ход расследования.
— Опишите Жмыхина, — попросил я. — Как он выглядит? Довольно высокий, худощавый, усы и бороду не носит?
— Да, всё верно, — кивнул картограф.
— Кашляет?
— А? Да, кажется, у него бронхит. Ему бы дома посидеть, полечиться. Почему вы спросили про кашель, Ваше Сиятельство? Вы с ним знакомы?
— Он носит зелёные очки? — спросил я вместо ответа.
— Ага. Нелепая, на мой взгляд, причуда, но Жмыхин утверждает, что это полезно для глаз.
— Что здесь происходит?! — раздавшийся у двери голос прозвучал растерянно и испуганно.
Обернувшись, я увидел молодого человека в круглых очках без оправы, тёмно-синем костюме и голубой сорочке. Редкие светлые волосы были зачёсаны на левую сторону, серые глаза беспокойно нас разглядывали, не зная, на ком остановиться.
— Жора, дорогой! — воскликнул картограф, протягивая к нему руки. — Случилось несчастье!
— В чём дело?! — пролепетал молодой человек. — Денис Иванович, объясните…
—
— Да. Но позвольте…
— Вы были помощником профессора Девятаева?
— Почему, собственно, был? — молодой человек нервно поправил очки. — Насколько мне известно, я и сейчас им являюсь.
Глава 24
Прозвучало вполне искренне. Но это ничего не значило. Мало ли талантливых актёров, чья сцена — жизнь?
— Боюсь, что уже нет, — сказал я. — Профессор Девятаев убит в своём кабинете.
— Господи! — выдохнул Курников, хватаясь за лацкан пиджака. — Вы серьёзно?!
— Абсолютно. Меня зовут Максимилиан Пожарский. Говорит вам о чём-нибудь моя фамилия?
— Что?! — растерялся секретарь. — Да… Конечно! Ваше Сиятельство…
— Он самый. Я невольно вынужден принять участие в выяснении причин смерти профессора. Можно узнать, где вы были?
— У декана.
— Он вас вызвал?
Лаборант кивнул.
— Когда вы ушли к нему?
— Часа полтора назад.
— Вы видели перед этим профессора Девятаева?
— Да, конечно. Я был у него в кабинете.
— Он кого-нибудь ожидал?
Курников пожал плечами. Было заметно, что он выбит из колеи.
— Не знаю. Может быть…
— Он договаривался с кем-нибудь о встрече по телефону?
Курников отрицательно покачал головой.
— Я ничего не знаю о планах профессора, — пробормотал он.
— Вы видели сегодня Жмыхина? Инженера, работавшего с Зинбергом. Он иногда заходил к Девятаеву.
— Кажется, нет… Точно не видел. Я ушёл из кабинета профессора около полутора часов назад, а вернулся только что.
— Почему вы зашли вначале сюда, а не к господину Девятаеву?
— Декан просил передать Рогодину, что ждёт его завтра в девять с докладом. Он сказал, вы поймёте, о чём речь, — добавил лаборант, взглянув на картографа.
Тот рассеянно кивнул.
— У вас есть ключ от кабинета профессора Девятаева? — спросил я.
— Да.
— С собой?
— Вроде бы, — лаборант полез в карман брюк и извлёк оттуда ключ с брелоком. — Вот он.
— Разрешите? — я протянул руку.
— Пожалуйста.
Курников хотел отдать его, но одна из фурий его опередила: забрала ключ и вручила мне, сделав лаборанту знак оставаться на месте.
На брелоке был выбит номер кабинета профессора.
— Благодарю, — я вернул ключ девушке, а она — Курникову. — Перед уходом вы запирали дверь?
— Нет, зачем? У профессора был свой ключ, если бы он хотел, то заперся бы сам.
— Понятно. Скоро приедет опергруппа. Могу я попросить вас запереть кабинет профессора Девятаева до её прибытия? Мне ещё нужно опросить несколько человек.