Маркиза роддома №5
Шрифт:
Егор тяжко вздохнул. Было видно, что мысли его сейчас очень далеко от кота и котячьих проблем.
— Вообще-то, кошек нужно стерилизовать, — рассеянно сказал он, — чтобы не плодили бездомность.
Для Лики, которая выросла в деревне, это было сложно принять. Какая стерилизация? Тогда мышей будет больше, чем котов!
Однако Егор продолжить дискуссию по размножению котов отказался. Да и некогда было.
— Сначала к нам с Димоном домой заскочим, — сказал он, подруливая на перекрёстке, — кота, кстати, можешь с собой взять. Ещё нагадит в машине с перепугу. Химчистка
— Зачем вы опять потащились в клуб? — изумилась Лика, гладя кота, чтобы успокоить, — ему же нельзя туда.
— Почти год приступов не было, — ответил Егор, пожав плечами, — а вдруг выздоровел. А мы как раз не знали, чем заняться вечером. Неделя в универе была тяжёлой, ещё эта работа идиотская. Захотели расслабиться, как раньше. Когда он снова упал на пол в конвульсиях, поняли, что идея была плохая. Лучше бы в учебник вечерок попялились. Я на машине его в больничку оттащил, чтобы время не тратить.
Ну, понятно. Не знали, чем заняться. Решили снова полечить Димона. Тоже развлечение, если подумать. Говорить о том, что идея с клубом была дурацкой — бесполезно. Они уже всё сами про себя поняли.
Наконец, они остановились возле подъезда дома, где парни жили уже полгода. Лика и Тамара были здесь редкими гостями. Всё-таки, учёба у них была не менее напряжённой. Да и работать приходилось, чтобы не голодать на стипендию. Егор и Димон тоже трудились. В качестве финансовой поддержки, дядя Димона дал им место младших помощников юрисконсультов в своей фирме. И они не даже не сразу поняли, что это, по сути, блат. С учётом, что из обязанностей у них было только изучить законы, которые касались дел клиентов. И отдать выдержки практикующим юристам. Перед этим пересказать наизусть всё, что узнали. Егор поделился мрачными мыслями, что они делают мартышкин труд, когда увидел, что юрист, приняв от него папку с документами, едва дождалась, когда он перескажет всё и выйдет из кабинета. И отправила всё в шредер. Парень успел это увидеть, когда решил вернуться за уточнениями по следующему делу.
Бунт против бессмысленной работы решили не устраивать. Как раз в конце недели получили конверт с зарплатой. Да и Тамара выписала обоим по подзатыльнику, когда узнала, что те собираются гордо уйти с работы.
— Придурки, — поставила диагноз она, — клинические идиоты. Из дома вас выставили. И хоть так, но поддерживают, чтобы вы не думали, что в жизни всё просто будет. И с голоду не померли, пока умнеете. Нянек вам наняли. С высшим юридическим образованием!
Димон был не согласен. И теперь Лика своими глазами наблюдала последствиями страшной мести обиженного родителями мажора.
— Не поняла... — тихонько сказала она, осматривая бардак на кухне.
Пнула ногой бутылку из-под дешёвого пойла, которая каталась по полу в компании точно таких же ёмкостей.
Парни ограбили бомжей? Бомжи ввалились им в квартиру и устроили вписку? Варианты, откуда взялась свалка на ранее уютной кухне, у неё заканчивались.
Даже Васька затих, вцепившись всеми когтями за одежду хозяйки. Видимо, переживал, что его тут и оставят. Но это было бы очень жестоко.
—
— Какому перфомансу?! — заполошенно спросила Лика, услышав незнакомое слово.
— «Несчастный юноша и бессовестная шалава», — мрачно ответила Тамара, выходя из ванной в одном полотенце.
Пальцем она щедро размазывала под глазом сиреневые тени. Ночью подруга не пришла ночевать в общагу, буркнув что-то по поводу благотворительности для ущербных. Оказывается — помогала свинячить? И зачем такая скрытность?
— Ненатурально, — не оценил креатив Димон, критически её осмотрев.
— Иди на фиг. Я не визажистка...
Кажется, перфоманс заключался в том, чтобы представить Димона в образе спивающегося маргинала. Но как в этом согласилась участвовать Тамара?! И для кого был спектакль?...
— Я только на секунду забежал, тебя, идиота, проверить. И забрать права, дома забыл, — спохватился Егор, — позвонил, кому надо. Наплёл про твою деградацию. Хотя это и так было понятно. В общем, приедет. Мать всё-таки.
— Хотелось бы, — проворчал Димон, — хочу домой. Хочу свою комнату. Гардеробную. И горничную с поварихой. И чего я раньше думал, что они надоедливые? Очень даже нужные люди в доме.
Понятно. Мальчик сломался. Не выдержал жизни, лишённой лобстеров на завтрак. В которой надо ещё следить за платёжками за коммуналку. Тамара закатила накрашенные глаза.
— И вот никак не объяснить, что мог бы для начала просто попросить прощения у мамы за косяки и быть хорошим мальчиком. Нет, завёл тут песню брошенного мамонтёнка «Пусть мама услышит, пусть мама придё-ёт!»
— Да что тут такое происходит?! Где мой сын?
Громкий голос заставил всех вздрогнуть, Тамару — уронить полотенце, Ваську — вырваться и сбежать под стол. Но всё внимание легко перетянула на себя полуголая Тамара, конечно.
— Да-а, Егор не преувеличил, — протянула ухоженная дама, закутанная в белую норковую шубку, тихо зашедшая в квартиру, — наш Димочка упал на самое дно. Алкоголь и дешёвые девки. Вот Егор — замечательный мальчик, даже без поддержки мамы справляется. С учёбой всё хорошо, и на работу ходит, не пропускает. Девочка рядом с ним хорошая. Одетая, по крайней мере.
— Ну началось. Сын маминой подруги всегда лучше своего, естественно! — обиженно пробурчал Димон, щурясь на мать.
Та только фыркнула. А Тамара ткнула локтём в бок парня, чтобы не выделывался. А то не видать ему поварихи и горничной ещё лет десять.
— Молчи, полуёжик, — прошипела она, — я зря себя, что ли, разукрашивала и прелести на общее обозрение выставляла?! Ты мне за спектакль ещё сто баксов должен.
— Продажная ты женщина, Тамара. Думала, ты мне по-дружески помогаешь...
Мать Димона зажала двумя пальчиками точёный хирургами носик, зажмурилась.
— Тут пахнет бедностью. Эксперимент закончен, — твёрдым голосом сказала она, — я говорила Инессе, что это плохая идея. Мальчик не приспособлен жить один. Пусть своего воспитывает, как хочет. А моего не трогает. Димочка, собирайся. Мы уходим из этого вертепа.