Марко, я - твоя война!
Шрифт:
— Ещё по одному? — салютую бутылкой.
— Давай…
— Только в этот раз пьём на брудершафт. Договорились?
— В честь чего? — протягивает мне бокал, я наполняю. Мы скрещиваем, как и положено, руки. Обстановка вокруг благоприятная, солнце садится, окрашивая горизонт в оранжево-розовые цвета…
Наклоняюсь к её лицу лоб в лоб, чувствуя в груди какие-то волнующие вибрации.
— Я хочу большего с тобой… — произношу под влиянием каких-то сблизившихся небесных планет, не иначе.
— Например?
Её дыхание сбивается,
— …Серьёзных отношений, Алиса. Это то, от чего бы я не отказался сейчас…
Алиса.
Марк явно перекупался!
От неожиданности, я чуть не отшатываюсь от мужчины.
Это что за новости такие?
Нет, он не раз проявлял ко мне внимание до того, как притащил с собой на яхту, я бы сказала был чересчур заботлив, как для босса, но блииин..!
Это же Марк! Марк, черт его подери!
Лис, вспомни "тёмную" сторону притягательного засранца! Хватит поддаваться его обаянию. Ведь придёт день, и ты обязательно пожалеешь о том, что нечаянно втрескалась в него…
А я втрескалась??? За каких-то пару дней?
Серьёзно???
Господи… Когда ж я успела то? В участке? За массажем ног? Когда первым вытащил из воды и не дал помереть за бортом? Или когда его приревновала к капитанше? В постели? Когда оказалось, что лучше него у меня не было мужчин. Или сейчас, глядя в эти затуманенные страстью глаза совершенно под другим углом?
Он вообще настоящий в данный момент?
Ущипнув Марко за грудь, подпрыгиваю на месте от его вскрика.
— Ай, млять! С ума сошла? Ты чего? — выпучив глаза, смотрит в оба.
— Проверяю, не спишь ли ты, — сглатываю.
— В смысле? — растерянно. — Не несу чушь?
— Можно и так сказать, — снова сглатываю. Уже погромче.
Мне становится не по себе. Внутри что-то обрывается при мысли, что я у него очередная забава…
— Я, по-твоему, предлагаю встречаться каждой, с кем пересплю?
Залпом опрокидывает в себя вино, забывая о предложении выпить на брудершафт.
Следую его примеру. Чувствую, меня сейчас понесёт. Состояние для этого более чем подходящее. Тянет на откровенности и… безумства. Кровь чересчур быстро гоняет по венам, бурлит, пробуждая в глубинах души ревность и непрошеные извращённые желания.
— А у тебя их было много? — не сводя с него колючего взгляда, отставляю пустой бокал на столик.
— Достаточно, — нервно сжимает скулы, отправляя свой к моему. — Или ты рассчитывала на девственника?
— Да куда уж там. Некоторые младенцы в утробе испытывают эрекцию.
Оооо… А чего это мальчик заводится?
— Скорее все. Ты ревнуешь, Алиса? — сосредоточенно изучает реакции на моём лице.
— Нет! — вру конечно!
— Ревнуешь, — утверждает.
— Пошёл к черту! — хочу пересесть на другую лавку, но Марк останавливает меня, притягивая к своему лицу за шею.
— Если только
Его горячее дыхание забивается в мои лёгкие, затуманивая рассудок, а затяжное молчание сводит с ума. Такой неразберихи в моей голове ещё не было. Чтобы остро и до потери пульса желать его и в то же время глупо ненавидеть.
Дура! Нужно закусывать вовремя!
— Я проголодалась… — шепчу, а он продолжает насквозь буравить душу своим тёмным взглядом, словно решает: утопить меня сейчас или помиловать. И главное — на лице не разобрать эмоции. Точно перекупался…
Глава 41. Грешники
Глава 41. Грешники
Алиса.
— И ты меня выпорешь? — опускаю руку на кубики пресса, прощупывая каждый из них.
Боже, мне не терпится обвести их языком…
— Да, — прислоняется губами к шее, прикусывая легонько кожу. От влажных поцелуев меня начинает потряхивать. Кажется, что его зубы оставляют метки везде: на подбородке, на скуле, на губах…
Надавливая на затылок пятерней, Марк прижимается губами к моим. Горячий и напористый язык бесцеремонно вторгается в мой рот вместе с облачком горького никотина, жадно обследует его, затем выскальзывает, позволяя морскому воздуху ворваться в лёгкие и обжечь их.
Кислород ни на грамм не отрезвляет, наоборот, усиливает возгорание похоти в крови.
— Только не сегодня, Алиса… — сквозь вату в ушах доносится низкий тембр его голоса.
Срывая с плеч шерстяную накидку, Марк притягивает меня ближе, вдавливает в чувствительную промежность свой напряжённый пах.
— Когдаааа..? — из горла вырывается протяжный стон. Волна пульсирующего удовольствия заставляет дрожать на нём и прижиматься к его разгоряченному телу.
— Как только ты сделаешь очередной неверный шаг… — снова впивается в губы, кусая их, буквально сдирает с меня верх от купальника. Кожу в районе рёбер обжигает разрываемыми завязками, — …выпорю так, что не сможешь сидеть на попе…
— А сейчааааас? — не в силах внятно говорить лишь постанывать, извиваюсь на нём, скользя промежностью по большому каменному члену. Вперёд-назад…
Горячо… Как же невыносимо горячоооо…
Подставляю грудь к его губам. Сосок обжигает болью. Затем второй. Через мгновение горячий язык тягуче обводит пылающие жаром вершинки. Поочерёдно Марк всасывает каждую из них, пока его пальцы блуждают по всему телу, оставляя на нём синяки.
— Маааарк! — несдержанно стону, срывая голос на крик. Он не слышит, безжалостно прёт к цели, распаляя в венах такую страсть, что в горле пересыхает. Язык прилипает к небу. В глазах всё плывёт и начинает темнеть, а в голове образуется полный непроглядный туман. Кажется, что каждый нерв во мне накаляется и вибрирует, рассыпая по телу миллиарды импульсов. В животе скручивается тугой и болезненный узел возбуждения.