Марс выбирает смерть
Шрифт:
Прозвучал второй удар гонга. Послышался трубный звук, означающий выход гладиаторов. Начали грузно отворяться тяжелые, массивные ворота, ведущие на круглую Арену. Казалось, они прибыли в современный мир из какого-то далекого времени, игнорируя все современные достижения науки. Ржавый камень затрясся, стряхивая мелкий песок. Железная решетка ворот заскрипела. К зрителям медленно, гордо подняв подбородок, вышла Ашера. В экзоскелете убийцы, с длинным копьем в руках и несколькими десятками мелких косичек, проходивших на маленькие плети. Подняв высоко над головой на простенький предмет, она что-то незаметно нажала. Легонько свистнув в воздухе, выскочил ворох тонких красных нитей — кистень. Трибуны взревели. К этому времени Марс уже прекрасно знал, что с
С противоположного конца Арены открылись другие ворота. Точно такие же, как и первые. Вот только второго гладиатора приветствовали сумасшедшим неистовством с первых же секунд. Баргет Скайни улыбался. Широко, открыто, от чистого сердца. Без тени какого-либо страха или ужаса. Его лучезарную улыбку увеличили в несколько сотен раз. Марс начал сходить с ума. Этот невообразимый феномен многим мог показаться не просто нелогичным, а в какой-то степени безумным. Но Марс не был бы Марсом, если бы не выбирал своих кумиров по собственным, тайным, совершенно непонятным природе законам.
— Я не слышу вас! — добавлял масла в огонь Дин-Сой, уже вовсю начав раззадоривать и без того обезумевшую толпу, — Вот они, наши великолепные, невообразимые, единственные в своем роде Земляне!
Главные транслирующие каналы начали показывать фанатов крупным планом. Некоторые из них даже могли видеть себя в прямом эфире. Разукрашенные в цвета своих героев, они надрывали глотки и задирали высоко руки. В одном из затяжных кадров показалась плачущая от восторга девушка с совершенно обнаженной грудью. На белоснежных полусферах красовалась надпись: «Баргет плюс Кэсси — любовь навечно». Молодая девушка невообразимой красоты с каштановыми волосами не находила себе места от возбуждения. Как только она увидела себя на всплывающем экране под куполом Арены, она неистово завизжала.
Как только тело Баргета Скайни покрылось блестящими черно-зелеными пластинами, Дин-Сой приложил указательный палец к губам. Подмигнув одним глазом толпе, он создал на секунду какую-то шутливую тишину.
— А теперь, мои дорогие котятки...— потянул он и распростер руки, будто вот-вот взлетит. — Узрите же самое огромное, непобедимое, внушающее ужас существо! Воистину таких Марс еще не знал! Встречайте! Эээто внушающий холодный ужас Гидрогоргоооон!
Отворились центральные врата. Медленно, грузно и неповоротливо, сбивая песок в пыль на всеобщее обозрение выполз громадных размеров монстр. Нечто среднее между гиганским крабом и осьминогом хлопало маленькими глазками. Плотный непробиваемый панцирь был усеян датчиками с вживленными прямо в него устройствами управления.
Сделав глубокий, демонстративный вздох, Дин-Сой поклонился Королеве. Разогнулся и послал воздушный поцелуй в толпу.
— Ииии! — буквально перешел он на писк, — Да начнется бооой!
Прозвучал третий удар гонга. Бой начался.
Не прошло и мгновения, как Ашера сорвалась с места. Тут же включив кистень, она как-то очень быстро оказалась прямо под брюхом монстра. Датчики на теле Гидрогоргона даже не успели толком настроиться. Тварь только начала оживать, а чернокожая бестия уже проехалась по песку, сделав несколько глубоких борозд на глянцевом брюхе. Монстр взвыл. Пытаясь защититься, он рефлекторно плюхнулся на песок и чуть не придавил Ашеру. В последний момент девушка успела выскользнуть из-под гладкого пуза.
— Баргет, не стой! — закричала она по внутренней связи гладиаторов, — Марш на блюдца! Будем гнать его к дальней стене!
Словно очнувшись от оцепеневающего наваждения, паренек кинулся в сторону. Поравнявшись с одной из голографических монет, он довольно лихо на нее заскочил. Механизм экзоскелета нивилировал все нагрузки. Движения давались неожиданно легко. Примерив костюм впервые, Баргет сильно удивился его возможностям. Ему даже не понадобилась тренировка, чтобы привыкнуть. Внезапно обретенные возможности растворили весь страх. Окрыленный, юноша прыгал по монетам,
Резко вскочив, Ашера оглянулась и мгновенно оценила ситуацию. Там, у дальней стены, находилась пила. Добраться до рубильника можно было только по осязаемым голограммам, что вели вверх. Положившись на Бергета, чернокожая бестия решила выступить в роли приманки и увести монстра за собой.
***
Медея металась по закрытому ложу, как зверек по клетке. За отдельную плату любой желающий мог подключиться к камерам, чтобы наблюдать реакцию землянки в прямом эфире. Каждый раз, когда огромный монстр вытягивал свои щупальца, чтобы полоснуть ими по жертве, она переставала дышать. И каждый раз, когда Ашера в очередной раз уворачивалась от угрозы, буквально прилипала к стеклу. Несколько раз охрана преграждала девушке путь, когда та пыталась покинуть внезапную тюрьму. Огромные каблуки теперь очень мешали движениям. Девушка так и не успела переодеться в подготовленный для нее костюм. Эффектного выхода так не произошло. Пару раз споткнувшись и, наконец, грохнувшись на пол, она скинула ненавистную ей обувь.
— Выпустите меня! Я не трусиха! — кричала Медея, но ни гладиаторы, ни кто-либо другой не мог ее услышать.
Никто, кроме тех, кто пожелал за это заплатить.
***
Умирая от скуки, Фальх Диттэ смотрел куда угодно, но только не на Арену. Его совсем не забавляли развлечения марсиан. Ученого, скорее, интересовала хронология быстрого изменения общественных нравов. Изменения, к слову, в одном и том же направлении. На заре новой цивилизации разница между гостями из иной реальности и коренным населением была заметна даже невооруженным глазом. Тогда еще не успели сформироваться касты Высших, а Низшие походили, скорее, на животных, чем на человека. Общество людей их не принимало и боялось. Прошел ни один десяток лет, прежде чем Азари нашла необходимый пласт другого мира, в котором жили более высокоразвитые существа. Тогда-то все и начало меняться. Не сразу, не без труда и уж точно не без конфликтов двух совершенно разных видов.
«Каков бы был мир, не вмешавшись я тогда?» — Фальх часто задавал себе этот вопрос. В нем не было сожаления, скорее, чисто научный интерес.
С годами притирка проходила все легче. Тени прочно слились с человеческим обликом. Тех, кто не мог противостоять своей животной природе, обычно утилизировали. Других же было почти не отличить от людей. Разве что их, порой, выдавали неестественная сила и взгляд разноцветных глаз. Фальх Диттэ с любопытством отмечал, что после того, как покинул Олимп, он совсем перестал различать один вид от другого. Даже извечный камень преткновения — бессмертие Теней, перестал волновать человека в качестве безоговорочного аргумента против их существования. Азари хорошо над этим поработала. Доминирующее положение людей в рабочих сферах, рабское положение Низших и постоянная угроза попасть в списки должников нивелировали все недовольства. Вопросы возникали только относительно Высших. Но за пару сотен лет устойчивого периода Империи их накопилось не так уж и много.
Единственное, что Фальх действительно не мог понять — это то, по какой именно причине он перестал отличать Теней от людей. Мужчина склонялся к той версии, что не Тени стали похожи на людей, а наоборот. И теперь, когда его взгляд скользил по обезумевшим от восторга трибунам, по народу, жаждущем крови и зрелищ, он как никогда утверждался в собственном мнении.
***
Послышались неподдельные вздохи удивления, когда плоская голограмма выдержала вес Баргета Скайни. Более того, взмыла вверх, вплотную приближаясь к следующей. Когда расстояние между двумя голограммами не превышало и полутора метров, они вдруг остановились. Парень уже знал, что преодолеть эту незначительную дистанцию с экзоскелетом будет совсем не сложно. Тем не менее, с опаской посмотрел вниз, прежде чем сделать решающий прыжок.