Марс. Станция Красные пески
Шрифт:
– Вы очень настойчивы, Малкофф, но явную авантюру я одобрить не могу! Слышите меня?
– Промедление, господин сенатор, создаёт угрозу национальной безопасности.
– Что создаёт угрозу безопасности Союза, решать не вам, а службе аналитики. Вы должны выполнять задания, не опускаясь до самодеятельности. Последнее задание исполнить вы никак не можете. Процесс вышел из вашего поля.
– Совсем нет. Почему я потребовал срочно канал связи? Спешу сообщить – внедрение прошло успешно, агент Камень в группе Андрея Фермора. Я лично убедился, что всё идёт по моему плану.
– Вы были рядом с агентом? Малкофф – это безумие! Контрразведка федералов
– Опасности разоблачения не было. Я обязан был убедиться лично, что он в группе! Через три недели, по плану, у меня с ним свидание на Марсе и мы переведём операцию в русло «Открытие».
Собеседник Джона смилостивился.
– Хорошо, Малкофф. Продолжайте работу. Заказанное вами, выслано и, по моей информации, прибудет на крейсер через пять часов. Контейнер на ваше имя.
– Как раз, господин сенатор, я буду на корабле вести наблюдение за стартом экспедиции федералов. А на счёт технических накладок в консультациях, вы беспокоитесь напрасно.
– Я беспокоюсь больше о вашей лунной симпатии, Джон.
– Господин сенатор, Лу тщательно проверял разведотдел.
– Я знаю, но мне не понятно – таких лунных девушек с паспортом Союза – несколько миллионов, а вы выбрали в подруги эдакую срединную патриотку.
– Любовь, господин сенатор.
Сенатор сразу построжал:
– Смотрите, Малкофф, чтобы эта любовь не помешала выполнению вашей работы. Не хотелось бы отстранять вас от операции – вы профессионал, каких мало, и вы работаете против Федерации по велению души, а не как основная масса агентов – за высокую зарплату и надбавки. Срединная девушка делает вас слабым. Пусть она не агент, но угрожая ей, могут надавить на вас.
– Исключено. К тому же, наш разведотдел прекрасно справляется с обеспечением моего прикрытия.
– Хм. Вы циничны, как любой профессионал. Значит, ненависть к бывшей родине так глубока?
– С Федерацией у меня старые счёты.
– Трудное детство? – сенатор усмехнулся.
Джон не стал отвечать.
Экран погас – сеанс связи окончился…
Итак, он получит контейнер с необходимым уже через несколько часов – отлично, а пока займётся обработкой информации о грузах и составе экспедиции федералов.
Помимо официальных данных, которые передавали друг другу Союз и Федерация по договору о разделе интересов на Марсе, существовала развединформация, передаваемая в отдел сбора данных на крейсере из лунных провинций Федерации. Там на каждой таились по нескольку внедрённых агентов. Джон не сомневался, что в промышленных зонах Союза творилось тоже самое, главное, чтобы контрразведка держала негодяев в постоянном поле зрения. Особо ценной информации эти поплавки собрать не могли, а мелочевка важным секретом не была, и её можно было раздобыть совершенно легально.
Пропуская информацию через компьютер, Джон думал о Лу. Жаль, что с военного крейсера нельзя было выполнить соединение и снова переговорить с ней, хотя бы пару минут. До вожделенной встречи ещё столько времени, ошалеть можно!
Разбросав информацию по системным файлам, Джон пропустил её через программу ключевых слов, не нашёл интересных зацепок – бывало, безобидная мелочь наводила на глубокие мысли, а после отправился в сектор приема пищи подкрепиться чем-нибудь плотным.
Сегодня у него было рыбное меню. У него раз в неделю обязательно был рыбный день, чтобы в организм поступали необходимые аминокислоты и фосфор. Это вошло в норму от прабабушек и прадедушек, а потом
Он много чего любил из гастрономических изысков. И, конечно, даже долго проживая в Союзе, не забывал своих исконных кухонных пристрастий – блинов и пельменей. Среди сослуживцев его не понимали, когда он нахваливал пельмени, и говорил, что это лучшее, оставшееся у федералов от древних застольных традиций. Для союзников пельмени – это фарш в вареном тесте…
Джон усмехнулся, запивая рыбное рагу сладким чаем. Ещё одна федеральная привычка – отдавать предпочтенье чаю, а не кофе… Потому-то его и не любили, и не принимали на бытовом уровне – он был чужим, и не хотел стать таким, как они…
– Господин полковник! – подошёл к столу Полак.
– Слушаю, капрал.
– Транспорт производит стыковку.
– Берите Свона, и проследите, чтобы к моему контейнеру никто не прикасался, кроме вас. Я через три минуты к вам присоединюсь. Складской отсек подготовлен?
– Так точно.
– Идите!
Проводив Полака взглядом, Джон торопливо, большими глотками, допил чай – зря добавил в заварочную смесь мелису – перебила аромат хорошего кенийского, посмотрел на оставшиеся в пластмассовом разносе, разделённом на тарелочные углубления, куски недоеденного рагу. Ладно, много есть вредно! Как советуют модные диетологи – из-за стола человек должен выходить с легким чувством голода. К тому же, его маленькой Лу он будет куда приятнее, если его пресс так и останется, словно у античного атлета, без жировых прослоек…
Как и обещал, через три минуты Джон был уже в секторе разгрузки.
Свон, самостоятельно впрягшись в ходовой погрузчик – эдакое металлическое чудовище на двух гигантских ногах с гидравлическими приводами, и с двумя ручищами-захватами, управляя джойстиками, ухватил контейнер с маркировкой: «Джон Малкофф», и понёс в отдельное помещение корабля, где отсутствовали датчики слежения, и дверь отворялась только спецкодом. Полак и Джон молча последовали за ним.
Опустив контейнер в центре помещения, Свон отстегнул лямки, вылез из погрузчика. Капрал запер дверь изнутри. Джон подошёл к контейнеру, в специальный паз вставил личный кодовый ключ – дверцы откатились в обе стороны, обнажая нутро.
Джон посмотрел на Свона и Полака. Те не проронили ни слова – внутри были боевые бронированные скафандры и, целый арсенал запрещённого ручного лучевого оружия…
глава пятая
Прибыв в промышленный сектор Луна-4, Зуев, первым делом, зашел на склад. Его вопрос озадачил кладовщика:
– Надувные матрацы есть?
Кладовщик, выглядывая из окошка, устроенного в металлической двери, отделявшей зону выдачи от складских стеллажей, заполненных контейнерами с бытовыми вещами, осмотрел просителя с ног до головы.