Марсельская авантюра

Мейл Питер

Не считая большого, висящего над обеденным столом телевизора, единственным украшением бара служили фотографии с изображением футбольной команды «Олимпик Марсель», сделанные в разные годы; некоторые из них совсем пожелтели.

— Серж, владелец заведения, сам когда-то играл за «Олимпик», — пояснил Филипп, — а потом в матче с «Пари-Сен-Жермен» один придурок сломал ему ногу. Там за барной стойкой его отец. Ну, что будете пить?

Они заказали кувшин ros'e «sup'erieur», [35] который Филипп сам принес из бара, после чего он рассказал, что произошло

между ним и Патримонио.

35

Сюперьё (фр.) — французский термин, обозначающий более высокое содержание алкоголя.

Филипп рассчитывал взять у председателя интервью, но все пошло наперекосяк с самого начала, потому что Патримонио представил его Каролине Дюма как «местного писаку». Лицо журналиста скривилось при этом воспоминании.

— Понятно, что он выпендривался перед ней. Конечно, мне надо было наплевать на то, что говорит этот старый козел. Но он вел себя так высокомерно, что я завелся. Дальше — хуже. Я все-таки задал ему пару вопросов, на что он мне процедил: «Оставьте меня сейчас в покое. Если хотите интервью, договаривайтесь с моим секретарем». Черт возьми, это ведь публичное мероприятие! Он представляет проекты и не хочет общаться с прессой? Тут я уже серьезно разозлился и сказал то, чего, наверное, не следовало. — Он ненадолго замолчал, чтобы глотнуть вина. — Я спросил его, считает ли он этичным пользоваться гостеприимством одного из участников тендера. Он ответил, что не понимает, о чем я говорю, и тогда я предложил позвать лорда Уоппинга и поинтересоваться у него. Тут стало совсем горячо, и я ушел.

— А что из этого слышала Каролина Дюма?

— Только начало. Потом она куда-то смылась. — Филипп осушил стакан и налил себе еще. — Но есть и хорошие новости. Я поговорил со всеми членами комитета, и большинству из них больше всего нравится ваш проект. Один даже сказал, что сам не прочь там поселиться.

Пока Филипп рассказывал, бар постепенно наполнялся людьми. Вновь прибывшие занимали места за длинным столом. Из кухни появилась девушка и начала принимать заказы на выпивку. Старик за стойкой бара не шелохнулся. Похоже, обслуживание клиентов за столиками не входило в его обязанности.

— Сегодня вторник? — Филипп взглянул на часы. — Тогда понятно. Раз в неделю жена Сержа готовит рубец, и сегодня как раз такой вечер. В Провансе это блюдо называют pieds et paquets — ножки в конверте. Жена Сержа готовит их лучше всех в Марселе. Вы голодны?

Элена взглянула на Сэма и пожала плечами:

— Никогда не ела рубец. А что это вообще такое?

— В принципе, это блюдо — смесь из овечьих потрохов. Некоторые называют их субпродуктами. Рубец нарезают на мелкие квадратики, из них делают paquetes и фаршируют постным беконом, петрушкой, чесноком, луком, морковкой, оливковым маслом, белым вином, рублеными помидорами и — самое главное — бараньими голяшками. Разумеется, все это надо тушить несколько часов.

— Разумеется, — подтвердил Сэм. — Кто же захочет полусырую голяшку? — Он повернулся к Элене. — Звучит заманчиво. Хочешь попробовать?

На ее лице появилось выражение ужаса.

— Знаете, я плотно пообедала, — почти крикнула она. — Я совершенно не голодна!

9

«В'EТON SUR MER!» —

кричал заголовок газеты «Ла Прованс», что означало: «Бетон у моря!» За ним следовали несколько сотен отнюдь не ласковых слов о том, что автор называл «ползучей заразой» — о постепенной застройке марсельских набережных высотными домами.

Возможно, Филипп даже немного перестарался, но это явилось результатом его стычки с Патримонио. В начале статьи журналист напомнил читателям о двух-трех городских уродцах, построенных в пятидесятых — шестидесятых годах. Время и небрежное отношение превратили их в печальные, покрытые пятнами ржавчины полуразвалины, которые Филипп назвал «прыщами на лице Марселя». «И это должны выбрать для себя жители великого города? — риторически вопрошал он. — Неужели они хотят больше таких зданий?»

Филипп восставал не только против бетона. Его возмущали размеры и, главное, высота этих уродливых башен, грозившая до неузнаваемости изменить облик города. Еще немного, и золотая статуя Девы Марии, венчающая базилику Нотр-Дам-де-ла-Гард, будет скрыта от взоров горожан очередным высотным бизнес-центром. Старинные здания вокруг Старого порта уступят место многоэтажным парковкам и отелям. Когда же граждане Марселя скажут «нет» этому варварству?

Тут Филипп переходил к главному: к возможностям и последствиям застройки бухты Грешников. Предстоит сделать выбор, объяснял он, между много- и малоэтажным строительством; между зданиями, служащими для вытягивания денег из туристов, и домами, предназначенными для самих марсельцев. Журналист не называл ничьих имен, но и без того было ясно, какому проекту он отдает предпочтение.

Как и следовало ожидать, статья вызвала противоречивую реакцию. Ребуль позвонил Сэму, радостно поздравил его со столь удачным началом рекламной кампании и категорически отказался поверить, что Сэм не имел к статье никакого отношения.

Взбешенный Патримонио связался с главным редактором газеты и потребовал немедленного опровержения на первой полосе. В ответ ему пришлось выслушать короткую, но емкую лекцию о правах и свободах прессы. Еще больше испортил настроение председателя телефонный разговор с Каролиной Дюма, ледяной тон которой выражал крайнее недовольство.

Лорд Уоппинг, когда ему перевели статью, пришел в ярость. Он тут же вызвал Прендергаста на военный совет.

— Рей, — заявил он, сердито жуя сигару, — это недопустимо. Совершенно недопустимо. — Уоппинг пренебрежительно отбросил газету в сторону. — Что нам делать с этой занозой в заднице?

— Да то же, что и всегда, Билли, — спокойно ответил Прендергаст. — Предложить ему на выбор наличные в конверте или сломанные ноги. Действует безотказно. Хочешь, я сам поговорю с ребятами?

Уоппинг на минуту задумался: что в данном случае сработает эффективнее — насилие или подкуп. Понятно, что, если Брайан и Дейв устроят парню сеанс внушения, энтузиазма у того поубавится. С другой стороны, если его можно купить, значит, можно и уговорить написать другую статью или даже целую серию материалов, восхваляющих достоинства проекта Уоппинга. Подкуп, решил он.

— Но только поменьше шума, Рей. Займись этим сам.

— А если он не говорит по-английски?

— Заговорит, когда увидит деньги. В этом можешь не сомневаться.