Марш 30-го года
Шрифт:
– Нет, ты все-таки отвечай, - сурово произнес Павел.
– Он тебе в глаза сказал, и ты в глаза.
– Знаешь что? Дома я читал "Три мушкетера". Знаешь, до чего интересно! Пришел ты, Цыган. Идем да идем! Пожайлуста! А вы мораль тут развели, труженики! Настойчиво требую, веди меня в этот самый "Иллюзион". Требую выполнения обязательств.
– Хорошо, выполню обязательство, а только скажи, почему ты не работаешь?
Богатырчук протянул руку по спинке дивана сзади Тани, и Таня немедленно
– Скажу. Алешка и так знает. Скажу. Но все-таки нет справедливости. Алексей тоже не работает, однако ты его тащил в "Иллюзион"? Тащил, Колька?
– Тащил, так разница: Алешка студент, он работает, только ничего не получает. А с какой стати я буду тебя водить, когда ты нарочно не работаешь?
– Ну, хорошо. Почему я не работаю? Не хочу. Не хочу работать на Пономарева. Не хочу жить в этой самой Костроме. Здесь живут рабы Пономарева и Карабакчи. Ты сколько получаешь, помощник слесаря?
– В этом месяце заработал семнадцать, - хмуро ответил павел, не глядя на Сергея.
– Семнадцать. А ты сколько, Колька?
– Не в том дело, а ты дальше говори. На кого ты хочешь работать?
– Ни на кого.
– Как это у тебя выйдет?
– Как-нибудь выйдет. Опять в цирк пойду.
– Балда!
– сказал павел.
– А в цирке ты на кого будешь работать? Все равно на хозяина.
– В цирке не так, детки. В цирке я работаю для людей. И вижу людей. Вы этого не знаете. Когда выскочишь на арену на Цезаре... свет какой! Глаза какие! Да что вы понимаете?
– Чьи глаза?
– тихо спросила Таня.
– Всякие глаза: и у людей, и у Цезаря. Какие красавицы смотрят, улыбаются. Да и не только красавицы!
– И что?
– так же тихо спросила Таня.
– Он себе шею свернет на Цезаре, а хозяин все равно в карман тысячи положит, - тоскливо протянул Николай.
Сергей вскочил. Он стал против Николая, взмахнул кулаком и этим движением как будто сбросил с себя богатырское свое добродушие:
– Наплевать мне на хозяина! Когда я на арене, хозяин - мой лакей, понимаешь? Он смотрит мне в глаза и дрожит. Я тогда артист. Ты знаешь, что такое артист? Знаешь?
– А за что тебя хозяин выгнал, Сережа?
Богатырчук не ожидал нападения с этой стороны. Он повернул к Алексею тяжелую голову:
– За что?
Алексей стоял у кустов акации и заканчивал перочинным ножиком пищик. Он поднял глаза на Сергея, вложил пищак в рот и вдруг запищал на нем оглушительно и комично-жалобно, а потом спросил, перекосив губы в ехидной гримасе:
– Да. За что?
Павел взмахнул руками и захохотал. И Николай с застенчивой улыбкой отвернулся к фонарю. Улыбнулась и Таня, присматриваясь к Алеше.
Богатырчук оглянулся.
– Выгнал? Не выгнал, а...
– Уволил, - серьезно закончил
Сергей осторожно сел на диван. Таня смотрела на него с интересом.
– Все-таки за что, Сережа?
– ласково спросила она.
– За грубость, - тихо ответил Сергей и улыбнулся ей печальными глазами.
Таня задержала на нем внимательный, почти материнский взгляд, поднялась с дивана, перебросила косу назад и сказала решительно:
– Хватит! Идем в театр, все! Слышишь, Алеша?
Алексей увидел ее нахмуренные брови и протянул руку к Павлу:
– Павлушка, одолжи сорок копеек до завтра.
6
По дороге домой Алеша и Таня отстали. Таня спросила:
– Неужели ты из гордости не пошел в "Иллюзион" за Колин счет?
– Не из гордости, Таня, а из бедности.
– Это все равно.
– Нет, не все равно. Если у меня были бы деньги, я могбы пойти за их счет.
– А где ты возьмешь отдать Павлу сорок копеек?
– У отца.
– Ты у него много берешь денег?
– Нет, почти что не беру, вот разве на дорогу теперь придется взять.
– А как же ты живешь в Петербурге?
– Зарабатываю.
– Много зарабатываешь?
– Уроками много нельзя заработать. Очень дешево платят.
– А сколько платят?
– Если репетировать какого-нибудь отсталого - пять рублей в месяц.
– А сколько тебе нужно в месяц?
– Мне нужно самое меньшее тридцать рублей.
– Для чего?
– Квартира, стол, учебники, ну, конечно, баня, бритье, кое-что починить, в театр нужно.
– А если без бритья, значит, дешевле?
– На бритье полтинник можно скинуть. Таня, почему ты сказала, чтобы я пришел сегодня к столовой?
– Я просто хотела побыть с тобой.
– Почему?
– Как почему? Мне с тобой хотелось побыть вместе. А как же ты зарабатываешь тридцать рублей? Неужели шесть уроков?
– Ну, три, четыре урока.
– Значит, не выходит тридцать рублей?
– Никогда не выходит. Все-таки, если человек хочет видеть другого, у него есть какие-нибудь причины.
– Причины? Конечно, есть...
– Таня лукаво глянула на Алешу.
– А как же так, без причины?
– А какие у тебя причины?
– И причины есть, и все есть, - произнесла Таня задумчиво.
Алексей наклонился к ней, заглядывая в лицо. Она подняла глаза:
– Все-таик, как же ты живешь, если не зарабатываешь?
– По-разному живу. Если не хватает, - значит, за квартиру не плачу, живу, живу, пока выгонят, - вот и экономия.
– Или не обедаешь?
– Это самое легкое - не обедать. Обедать вообще редко приходится, больше чай и булка. Но бывает, урок достанешь за обед. Это самое лучшее с экономической стороны, но только обидно как-то. Я не люблю.