Марш авиаторов
Шрифт:
– Ну, Вовочка, выйдешь на пенсию - иди сразу в ресторан работать, - сказал Леха.
– А откуда у тебя, кстати, сигареты? Ты чего - куришь втихаря? А ну, колись...
– Да я подумал, может, здесь нету...
– Продать, что ли, хотел?
– Ну... предложить...
– Сколько сигарет?
– спросил брат жены водителя, которого, оказывается, звали Георгием Георгиевичем, или Жоржичем - как сразу начал величать его Леха.
– Да там... два блока...
– Сколько ты за них хочешь?
– спросил Жоржич.
– Могу помочь...
–
– смутился Вовочка.
– Сколько дадут...
Потом приехали два бортовых "Урала" с грузчиками и помыкавшей ими толстой теткой. Тетка оказалась завскладом и заказчиком пива и укропа.
Жоржич выделил нам в качестве премии за доставку груза ящик пива, обещая подкинуть деньжат после того, как у него примут товар и рассчитаются. Это было бы неплохо, но верилось в это с трудом.
У грузчиков горели глаза: сразу после того, как они вошли в самолет, послышался звук откупориваемых бутылок. Толстая начальница, заметив это, рявкнула на грузчиков, и они стали запихивать бутылки в унты. Техники, вошедшие в самолет перед грузчиками, прятали свою добычу под куртки, за поясные ремни и в рукава и, выйдя из самолета, присасывались к горлышкам, жмурясь от удовольствия и запрокидывая головы назад.
– А диспетчерам?
– спросил Жоржича Леха.
– Как договорились: они же нас ждали...
Жоржич, скрепя сердце, что было видно по его кислому выражению лица, отставил в сторону еще один ящик. Наверное, он понял, что довезти до склада все без потерь не получится.
Наконец самолет разгрузили, и Жоржич уехал, обещав вскорости быть в гостинице.
Улетать обратно мы должны были на следующий день, в десять часов по московскому времени и в четырнадцать местного, и можно было отлично выспаться, если бы нас не разбудил Мышкин. Он, как всегда, с самого ранья начал собираться в поход по местным магазинам: шелестел полиэтиленовыми пакетами, что-то куда-то перекладывал, вытаскивал и запихивал, и в тишине этот шелест звучал погромче будильника.
Я открыл глаза с желанием послать "старого черта" куда подальше и увидел поднявшуюся над подушкой голову Лехи.
– Ты чего?!
– прохрипел Леха. Он смотрел на Мышкина, словно питон.
– Спите-спите, ребята, - шепотом сказал Мышкин, - я уже ухожу.
Однако шелестеть пакетами не перестал, и я поднялся с кровати: терпежу уже не было никакого, и лучше было уйти в туалет, чем слушать эту полиэтиленовую симфонию.
Мышкин, поняв, что его сейчас будут бить, быстренько исчез.
Моему примеру последовал и Вовочка, сев на кровати и спустив ноги на коврик. Остальные разбуженные остались в своих кроватях.
Раздался стук в дверь, и в номер вошел Жоржич - брат жены и спаситель неосмотрительного водителя.
– Здрасьте, - сказал он скромно, - не разбудил?
– Заходи, - громко ответил ему Леха, - и без тебя есть придурки... А мы тебя, кстати, еще вчера ждали...
– Меня Тамара Матвеевна в гости пригласила... Ну, эта - заказчица...
–
– сказал Леха, вылезая из-под одеяла.
– Ему поручили такое, можно сказать, ответственное задание, а он - по бабам?!
Жоржич не стал на это ничего отвечать и подошел к кровати Хуркова.
– Юрий Иванович, - сказал он, - я вам тут принес, что обещал... Правда, немного...
Георгий Георгиевич вынул из сумки какие-то деньги и протянул их Хуркову.
– Спасибо вам, - сказал он.
– Если бы не вы - пропало бы всё.
– Ну и как - хорошо получилось? Хватит с шефом рассчитаться? поинтересовался Леха.
– Должно хватить...
– ответил Жоржич.
– Понял, что такое коммерсант?
– Леха повернулся к Вовочке.
– Раз - и миллионер. А ты - два блока... Надо было - две коробки!..
– Да, Юрий Иванович, - снова обратился Георгий Георгиевич к Хуркову, - она нам рыбы предложила. Я взял. Попутный, так сказать, груз.
– Какой рыбы?
– удивился Хурков.
– Омуля. Диксонского омуля... Вернее, енисейского...
Мы знали: этот омуль гораздо вкуснее и больше байкальского.
– Много?
– недовольно спросил Хурков, раздосадованный таким самоуправством.
– Не так чтобы... Килограммов восемьсот...
– Сколько?
– Я с Анатолием Михайловичем договорился. Он не возражает...
– Ну, коли не возражает... Он - проверяющий, ему и решать, - ответил Хурков.
Георгий Георгиевич подошел к сидевшему в прежней позе на кровати Вовочке и протянул ему несколько купюр.
– Устраивает?
– спросил он Вовочку.
– Конечно, - ответил Вовочка.
– Спасибо...
– Вот так, - сказал Леха.
– А тут вкалываешь, вкалываешь - за копейки...
– Ну ладно, не буду вам мешать, - Георгий Георгиевич подошел к двери и, выйдя в коридор, тихо прикрыл ее за собой.
– В два по местному вылетаем!
– крикнул ему вдогонку Леха.
– Ждать не будем!
Когда дверь закрылась, Леха повернулся к продолжавшему лежать в прежней позе Хуркову.
– Ну, сколько он нам отвалил?
Хурков посчитал деньги.
– Две тонны на шесть человек.
– Почему это на шесть?
– подал вдруг голос лежавший лицом к стенке Ильин. Он развернулся к нам и сел на кровати, поставив голые ступни на коврик.
– А чё, себя не считаешь?
– спросил Леха.
– Или наоборот - за двоих?
– Не понимаю: при чем здесь Вовочка?
– спросил Ильин.
– Экипаж - шесть человек, - сказал Хурков, - включая проверяющего. Всем поровну. Разговор закончен.
– Ну закончен - так закончен, - лениво проговорил Ильин, - но я считаю: за один только суп - многовато будет...
Вовочка молча одевался. На шее у него появились красные пятна.
– Нашел что делить: две тысячи, - разозлился Леха.
– Вовка, бери компьютер и дели на шесть человек, - добавил он.
Вовочка послушно достал калькулятор.