Марш мертвецов
Шрифт:
Я погрузился в раздумья.
— Не знаю… — наконец ответил я.
— Когда-нибудь узнаешь. Вот тогда и поймешь, годишься ли ты мне в преемники. — И добавил с горечью, сверкнув глазами: — Молись ради спасения своей души, чтобы не сгодился.
После этого мы перешли к обсуждению дел. Я рассказал про договор с Ридом и о том, как ловко сыграл на его привязанности к дочери. Кардинал заподозрил, что я хотел увезти ее силой, но я его разубедил.
— И Рид поверил, что она согласилась бы выйти за тебя? — недоверчиво переспросил
— Кто знает, может, так оно и получится.
Кардинал саркастически ухмыльнулся:
— Только услышал мое предупреждение насчет предательства близких и уже хочешь связать себя узами брака?
Я пожал плечами:
— Вы же сами говорите, мне еще лет десять мариноваться в ожидании. Почему бы не пожить в свое удовольствие?
Мы снова заговорили о будущем. Кардинал наметил примерный путь, который мне предстояло пройти. Еще несколько месяцев страховым агентом, потом около года у юристов, изучить — «или хотя бы понахвататься» — право и законы. После этого я волен скакать из отдела в отдел, осматриваться, искать себе нишу, специализироваться на чем-то одном или выбрать широкий профиль — как мне будет угодно. По словам Кардинала, достойного человека не надо водить за руку. На начальном этапе, пока я осваиваю азы, мной руководят, а потом предоставят полную свободу.
Волшебная получилась беседа. Кардинал обращался ко мне как к равному. Хлопал по плечу, с сияющей улыбкой разливал напитки. Делился планами на будущее и проектами инвестиций. Вкратце изложил свою общегосударственную стратегию, наметив уже подвластные ему области и те, на которые только предстоит выйти. Международная арена пока оставалась огромным непаханым полем. Кардинал не чаял дожить до того дня, когда мировая экономика окажется в руках его людей и они будут по своему усмотрению назначать или снимать государственных лидеров. Однако он не сомневался, что такой день настанет.
Он сказал, что его наследник получит в распоряжение весь мир. Он сам вынужден ограничиться одним городом, потому что акула, прежде чем выходить в открытое море, должна сперва вырасти и стать крупной рыбой в мелком пруду. Его одолевал соблазн уехать, расширить сферу влияния, рискнуть, но это означало бы слишком размазаться и стать уязвимым.
— Настоящий мечтатель должен быть готов пожертвовать чем угодно ради своей мечты. Даже самим собой. Мечта — это все.
Уже закругляясь, он вышел в туалет и оставил меня одного. Я воспользовался возможностью осмотреться повнимательнее. Если — когда! — я стану хозяином в этом кабинете, придется многое поменять. Сейчас тут слишком голо. Растения и картины помогут оживить пустое пространство. Еще будут компьютеры и телефоны… А марионеток всех в задницу.
Подойдя к стене, я со снисходительной улыбкой принялся разглядывать крошечных человечков. У каждого свои бзики. Кардинал, творец империй, вершитель судеб, будущий властелин мира, играет в куклы. Почему-то даже у величайших правителей…
Я остолбенел, и все мысли моментально испарились.
Передо мной висел Адриан.
Моргая, я попятился назад.
Сжимая в руках марионетку, я медленно двинулся вдоль стены, ища взглядом другие знакомые лица. И нашел. Леонору. И Цзе.
Себя.
Игрушечный Капак Райми представлял собой такую же совершенную копию, как Адриан. Присмотревшись, я различил на пальцах едва заметные контуры отпечатков. Попытался сравнить с линиями на своих настоящих пальцах, но понял, что без лупы не обойтись.
Пройдя еще чуть-чуть, я обнаружил наемного убийцу, Паукара Вами, а также Аму Ситуву. Сердце тревожно екнуло, когда я ее увидел, — похоже, я беспокоился о безопасности Амы куда больше, чем о своей.
Я уже собирался продолжить поиски, когда вдруг ощутил, что в правой руке, которой я сжимал свою крошечную копию, что-то тикает. Поднеся куклу к уху, я уловил едва слышное механическое сердцебиение, такое же размеренное, как мое. Поднес к уху марионеточного Адриана — ничего, тишина.
Я поспешно развесил кукол по законным местам, пока не вернулся Кардинал, и решил, что безопаснее будет не задавать никаких вопросов. Что-то в этих куклах было зловещее, вселяющее тревогу. И хотя Кардинал со мной сегодня разоткровенничался, я подозревал, что он моментально сменит милость на гнев, если я начну расспрашивать.
Он отпустил меня практически сразу как вернулся. Из кабинета я вышел как в тумане, ошарашенный и разговором, и неожиданным открытием. Несмотря на ликование — Кардинал действительно прочит меня в преемники! — под ложечкой сосало от страха. Мы ведь говорили о цене, которую надо платить, о жертвах, которые придется принести. На что он намекал? И почему у него на стене висит моя уменьшенная копия? Почему у моей марионетки в груди что-то бьется, а у Адриана — нет?
Внизу ждал Форд.
— Жив еще? — хмыкнул он.
— Вроде. И кажется, еще поживу. Он планирует впоследствии передать все мне. — Мне было просто необходимо с кем-нибудь поделиться.
Глаза Форда потемнели.
— А как же я?
Меня прошиб пот. Я только что раскрыл карты своему главному сопернику в борьбе за трон. Форд гораздо сильнее. Прихлопнет желторотика, словно муху.
— Подсидеть меня собрался? — прорычал он, оправдывая мои опасения. — Решил убрать меня с дороги вот так, за здорово живешь?
— Я не имел в виду… может, он совсем о другом говорил, а я…
Форд разразился хохотом, и глаза снова посветлели.
— Не дрейфь, парень. Мою кандидатуру Кардинал давно уже отбросил. И мне об этом сообщил. Я не гожусь управлять империей. И отлично. Мне и на своем месте нравится. Не надо опасаться таких вот выкормышей, которые точат на тебя зуб. Вторую скрипку очень недооценивают.
— Я о вас не забуду, если все устроится, — обещал я.
Форд беззлобно хмыкнул: