Марш неудачников
Шрифт:
Я повернул его на спину, закрыл глаза…
— Ненавижу, — сорвались сказанные дрожащими губами слова.
Регенерация.
— Я найду вас, Фалик Крыс и Горб.
Водная регенерация.
— И до тебя, темный эльф, доберусь.
Водная регенерация. Водный кадавр.
— И до тебя, Книжная Лакомка, что выдает такие карты наивным темным паладинам.
Водная регенерация. Водный кадавр. Крах Реальности.
Поздравляем! Вами Успешно выполнено преобразование заклинаний.
Создано новое заклинание стихии [НЕОПРЕДЕЛЕНО]
«реставрация
Повинуясь воле новой силы, вода принялась обтекать и заполнять собой поврежденные участки. Вот только сейчас она была больше походила на речную тину. Ил, или болотная няша грязно-черного цвета. Словно бы кто-то растворил в речной воде банку дешевой гуаши.
Зрелище по-своему завораживало. Я до конца не мог осознать, что только что начало происходить, но если это вернет моего друга к жизни, я впервые искренне поблагодарю судьбу за то, что она наградила меня такой своеобразной стихией.
Черная жидкость, словно бы из самой реки Смерти, собиралась отовсюду в тело Терми, заполняя собой пробитые органы и оторванные части тела. А затем, когда жидкость наконец приняла нужную ей форму, как и в случае с регенерацией воды, принялась постепенно заменять себя на восстановленные клетки. Черная вода принялась поблескивать и обращаться в кристаллы, источавшие хорошо знакомую мне черную дымку.
Я снял разделся по пояс, чтобы подтвердить свои худшие опасения. После моего обращения в тварь пустоты, на месте желудка было четко проявившееся черное пятно, источавшее вязкий густой дым такого же чернильного цвета. Достаточно было лишь поднести к этому месту руку, и я уже чувствовал дискомфорт. Попытка же прикосновения и вовсе вызывала резкую боль.
Черная жидкость уживалась в теле человека намного хуже привычной воды. Кристаллизовавшись окончательно, затем перейдя в дым и осев запекшейся чернильной коркой на коже, она стала разводами менять цвет, словно живые водные блики под солнцем. И лишь тогда, поиграв некоторое время от черного до фиолетового, начала окончательно исчезать.
Вместе с тем над телом павшего друга постепенно начал заново зажигаться полупрозрачный прямоугольник с именем.
Терми, вестник отчаянья / Остиарий Тефнут, уровень 27.
— Лллядь! Черт! А-а. Как больно!!
Пробуждение друга было настолько неожиданным, что я чуть машинально не ударил паром. Почему-то казалось, что это будет так же медленно, как и весь процесс. Однако он очнулся сразу полным сил и здоровья.
Пытаясь вдохнуть воздух заново возрожденными легкими, бывший вор захрипел и повалился на землю, так и не сумев встать. В последний момент он успел схватить меня за край плаща, но поскольку я как раз в это время сверял свою черную дыру в животе с его узорами на теле, тот лишь выскользнул у меня из рук и повалился вместе с ним на землю.
На моих глазах парочка из рваных ран трансформировались в рунические символы. Сейчас человек выглядел
Я с содроганием смотрел на результат своей магии, боясь прикоснуться. Глаза возрожденного светились ярким лиловым блеском, с иногда пробегавшими отблесками, словно бы состояли из водной ряби.
— Сион, ты? — наконец, пришел в себя Терми. — Какого…
Друг начал было фразу, но так и замолк на полуслове. Глаза его вдруг расширились, словно увидели самого дьявола.
— Здесь… пишет, что я пустой. То есть заражен пустотой, понимаешь?
— Эм. Ты как? — подал голос я.
— Нормально. Нет. Нихрена не нормально! Что со мной происходит? Во что ты меня превратил, хирург-недоучка?
— Так, успокойся. Слушай. Что последнее помнишь? В бою у меня не было возможности спросить, кем тебе больше хочется быть, пустым или мертвым. Поэтому я тебя воскресил за ответом.
Новый пустотник тяжело вздохнул, но оказался достаточно трезвомыслящим, чтобы не бросаться с ножом на врача за побочные эффекты лечения.
— И что, больше не было никаких вариантов? — уже подходя к стадии смирения жалобно спросил он.
— Неа, только так. И только с тобой. Ты в очень удачном месте умер. Монстры не лезут на алтарь. С остальными такое проделать уже не получится.
— Остальными? — мой обманчиво оптимистичный тон не обманул человека.
Я промолчал, чуть склонив голову. Вор мрачно хмыкнул:
— Надо же, впервые в жизни мне повезло. Умер в удачном месте! Есть чем гордиться.
— Если хочешь, я все еще могу отменить заклинание. Наверно.
— Наверно? Нет, не надо, попробую ради разнообразия побыть пустым духом. А ты теперь мой эм… как это у вампиров называется? Типа, потомок.
— Аутист ты, а не потомок, — не удержался я. — Нет у меня над тобой никакой власти. Просто воскрешение у меня кривое. Но другого не завезли.
— Кстати, а ты уверен, что эти хреновины не залезут на алтарь? — задал он свой третий вопрос, и на сей раз довольно удачно.
Я хотел было кивнуть, но что-то в тоне и спектре эмоций друга заставило меня обернуться. И вовремя. А ведь я и не заметил, как в святилище стало вдруг тихо. Все монстры, конечности с лицами, люди-псы, гуманоиды, все не отрываясь смотрели на алтарь. На нас с Терми.
Волосы медленно поползли вверх. Почему они… почему все монстры вдруг застыли? У ног одного чучела до сих пор валялся недоассимилированный кусок плоти бандита, бывший еще недавно объектом вожделения половины присутствующих уродов. Что произошло опять? Это реакция на Терми? Или на нас обоих?
Ответом на этот вопрос послужил метательный нож, едва не воткнувшийся мне в горло. Лишь чудом я успел отклониться и отделаться лишь легким порезом. То, что осталось от Санги все таки обзавелось оружием и минимальным наборов конечностей для броска. Кровь в жилах опустилась еще на пол градуса.