Марш Обреченных. Эстафета

Климовской Вадим

— Ну, как, господин граф, вы довольны сложившимися обстоятельствами?

— В смысле, мессир архимаг? — Растеряно удивился Коршун.

— Осадой. Осадой, мой друг.

— Хм. Весьма. Если не считать того факта, что мы в полной жопе.

— Так господин граф, что я слышу? Вдали от родины, вы позабыли манеры вежливости?

— Я думаю, мы все о них позабудем, когда те твари, — Сермен кивнул на заснеженные сугробы и сбитые один в один срубы частоколов гномов, — нападут во второй раз на нас.

Орест Бартольд потянулся к магическому дару и запустил

в сторону коротышек щуп. Щуп скользнул угрем — невидимым и энергетическим. Рассекая воздух и эфир, магия взмыла над укреплением врага и, раздавшись тонким призрачным полотном, предстала Верховному магу, в тонкую, чуть подрагивающую картину. Мессир архимаг с интересом изучил обстановку противника. Низкорослый народец оживлено готовился с методичностью загнанного в угол зверя к скорым и ожесточенным атакам. Воины толпились вокруг вождей, до слуха Ореста долетали обрывки жарких выкриков и ругательств в сторону укреплений магиков. Верховный маг ясно и четко подытожил — овражные гномы, опьяненные гипнотическими заклинаниями князя Лестора, готовы вновь на бессмысленную и кровавую атаку. Наступление готовилось постепенно под принуждением волшебных арканов и криков вождей. Враг вот-вот собирался ринуться в бой. Архимаг не замедлил отступить и предупредить оборону.

Как только сознание Бартольда вынырнуло из полета левитации, тут же раздались крики дозорных.

— Гномы!!! Гномы идут в атаку!!!

Богдаш летел к ним вприпрыжку, нацепив на голову гвардейский шлем. Петли подбородника хлестались по щекам на бегу, в такт грузным шлепкам советника.

— Гвардейцы и штрафники готовы, ваша тайность!

Сермен отрешено кивнул, дожидаясь разъяснений архимага, чем своего подчиненного. Господин Бартольд мог яснее проредить ситуацию, чем всякий другой вояка или адепт эскорта.

— Снова Лестор, Коршун. Снова этот недоносок сплочает против нас адское племя коротышек!

— Что же нам делать, мессир архимаг?

— Вели своим ждать моего приказа, поступим, как договаривались с самого начала — бьем по тварям сперва магией, а потом — твои хлопцы рубят по флангам, то, что останется, надеюсь, обжаренные головы и сраки, — что еще можно будет ожидать, после скрещенного огня? Смотри Коршун, что б твои не отступили! Ударили, слаженно и молниеносно!

— Обижаете мессир…

— Перестань. Что же приступим. Абрахам! Рохт!

В утренних тенях безоблачного дня их фигуры с колпаками на головах, казались призраками, взошедшими из потустороннего мира. Как знать? Возможно, в этом была своя правда? И две неразлучные сутаны давно потеряли человеческие подобия? Сермен давно прознал, еще в крепости Судейской главы, что мессир архимаг путешествовал без высших чинов Ордена Северных Магов, и теперь, судя по известиям, что присылали дальнокрылы, с замка Вельвеллы в Молочных Пиках, многие архимаги и чародеи просто в ярости, от выходки Верховного мага, но Ореста Бартольда приходилось терпеть, терпеть таким, каким он есть. Но что уж больно огорчало, так то, что за все приходилось платить. И плата воистину являлась дорогой! Судьба и смерть забирала жизни. Жизни магиков и простых смертных людей. Орест злился и потихоньку впадал в панику. Утешения со стороны Сермена плохо действовали, а в последнее время

и вовсе пролетали мимо ушей.

Господин Бартольд видел, как погибают успешные и хорошо обученные ученики, а такой фактор действительности бил по Ордену страшней денежному кризису. Учеников орден находил с великим трудом и тогда, немногие из них становились способными к обучению, проходили ряд испытаний и сдавали на подмастерье. Сказывались различия школ, храм Хизельмаш в тактике подбора и рекрутиринга на голову выше стоял от Ордена Северных Магов. Невосполнимые потери и растраты — сплошь и рядом…

— Абрахам и Рохт немедленно в единое кольцо!

Звонкий голос архимага заставил высших адептов подобраться.

— Собираемся в кольцо! Все! Все до одного мага!

Сермен невольно содрогнулся, когда тени в сутанах сомкнули круг вокруг Бартольда и его самого. Рассветный туман добавил свежести и влажности. Выпавший снег за минувшие сутки порядочно подтаял, превращая ухабы и ямы в жижу и лужи. Легкий ветер со стороны Кроличьих лесов все норовил разрастись опять в снежную вьюгу.

Отрешенные лица орденцов и властная фигура Верховного мага.

Сермен попятился, избегая магического ритуала.

То, что господа магики готовились пробудить мощные и серьезные силы — не стоило даже сомневаться. Вот правда насколько безопасно пройдет акт заклинаний и не сорвется ли плетения с умелых рук? И удастся ли орденцам удержать первобытную силу в своем подчинении?

Граф Коршун успокаивал себя тем, что за работу взялись лучшие магики севера.

Воздух потяжелел и сгустился над кругом склонившихся фигур. Руки тесно сжаты. Архимаг заводит монотонное пение заклятья. Адепты синхронно и машинально повторяют, слово в слово. Воздух вибрирует. Насыщается пульсирующей энергией. Потоки огненной стены готовы сорваться, будто с цепи. Гончими низринулись на копошащийся стан коротышек.

Жгуты карминового пламени собранные в воздушный кокон ждали решающего слова от мессира архимага.

Сермен пятился от неистового жара, разросшегося над головами магиков и парящего как облако. Глава Тайной службы судорожно сглотнул — его снова поразили сила и могущество магов. Он пятился до тех пор, пока спиной не уперся в живую преграду.

— Ваша тайность, гномы наступают…

— Тем хуже для них, — коротко резюмировал граф, не сводя взора от рукотворного чуда.

Сначала крики до их слуха долетали слитно и глухой стеной, но потом, когда армия коротышек преодолела половину разделявших их укрепления расстояние, рев овражников резанул слух и расшатанные нервы. Лавина коротконогих тел неорганизованно, толпой, неслась на их частокол, презрев страх и предрассудки.

Вновь чародейство князя Лестора взяло вверх над разумом и рассудком.

— Абрахам руби в центр! По команде!..

Орест Бартольд готовил удар через высшего адепта.

— Огонь! Ого…

Приказ архимага утонул в жутком гуле бушующего пламени.

Извивающийся поток огня врезался в первые шеренги — снес наступающих, будто высохший тростник, прорубал дорогу для следующих ударов орденцов.

Пламя пожирало все: доспехи, латы, шлемы, кривые мечи, бердыши и ножи, кожаные куртки и штаны, меховые подкладки и копья.