Марш обреченных
Шрифт:
– Да… странные мы, однако, люди, – качает головой Супрун.
– Чем же странные? – подливаю холодной водочки.
– Психологи поговаривают, будто повоевавший народец делится на три типа. Больше всего так называемых материалистов, желающих подзаработать, продвинуться по должности, получить звание или орденок. За ним идут игроки, которых привлекает само действо. Им вечно не сидится дома, не живется в миру и покое. Это знаешь, как с терактами или катаклизмами в курортных районах…
– Не знаю. А что там с терактами?
– Ну,
– Понятно. А что представляют собой последние?
– Все остальные – служаки. Этих мало.
– Чем же их привлекает война?
– Они просто выполняют приказы. Думаю, мы как раз к ним и относимся. Делать-то больше ничего толком не умеем. Вот прижала нужда – мы опять готовы с головой в самое пекло.
– Не все.
– В смысле?
– Четверо под твое определение подходят: ты, Палыч, Борька и я. А вот Юрка Белый… сомневаюсь.
– Юрка, скорее, игрок. Смел и азартен был до безобразия. И большой любитель впрыснуть в кровь адреналинчика.
– Ты прав, дружище. Юрка – особый человек. Был… – поднимаю наполненную рюмку. – Ну, его мы уже помянули. А теперь давай-ка выпьем за удачу. Нутром чую: Барков задумал что-то необычное, и операция будет не из легких.
– Да, удача в этом деле нам не помешает.
А в два часа ночи, опустошив вторую бутылку, мы отправляемся на боковую. И спим мертвецким сном до обеда следующего дня…
– У вас не будет имен, но беспокоиться по этому поводу не следует. Поверьте, безличие гораздо лучше – вы сами скоро в этом убедитесь. Никто и никогда не должен знать о том, что вы связаны одной веревочкой с правительством, оплачивающим вашу работу.
– В чем заключается работа?
– Видите ли… иногда возникают нехорошие ситуации, чреватые неприятностями для правительства: компроматом или другими нежелательными политическими последствиями. В таких случаях приходится действовать быстро, максимально эффективно и, увы, – вне рамок закона. Нет, делать из вас «группу коррекции здоровья», как цинично называют своих профессиональных убийц руководители ЦРУ, мы не собираемся. Самые грязные обязанности вам выполнять не придется. Работа будет почище…
«Мля, так много говорит, а в итоге ничего конкретного! – удивляюсь про себя, потягивая из большой кружки растворимый кофе. – Битый час размазываем дерьмо по стенам, а толку – ноль».
– …Механизм предельно прост, – продолжает Барков, развалившись в кресле. – Свыше по цепочке поступает приказ – и, заметьте, не прямо, а через несколько инстанций. Или звеньев – как вам угодно. Каждое звено контактирует лишь с теми, кто находится на ступень выше и на ступень ниже; проследить всю цепочку практически невозможно. Данное правило также
«Наконец-то! – разом допиваю кофе и хлопаю донышком кружки по журнальному столику. – Наконец-то сейчас услышим то, ради чего целую неделю живем в подвешенном состоянии».
– …Для начала вам следует набрать небольшую команду. Помнится, ты, Аркадий, говорил о своих сослуживцах: прапорщике Матвееве и майоре Куценко…
Уважительно гляжу на Станислава – тот не в первый раз поражает отменной памятью.
– …Я пробил сведения о них через «контору» – вполне надежные и подходящие ребята. Матвеев Павел Тимофеевич действительно проживает в Ставропольском крае. Год назад продал свой дом и переехал к сестре в краевой центр, недавно похоронил жену.
– Александру Николаевну? – переспрашиваю с тихой растерянностью – эту женщину я хорошо знал.
Коротко кивнув, полковник продолжает:
– Куценко Борис Иванович около года прожил в США, но то ли разочаровался в «колыбели демократии», то ли не сумел найти подходящую работу; вернулся в Россию и в данный момент проживает по этому адресу… Впрочем, тут вы найдете данные и о Матвееве, – он достал из кармана блокнот, выдернул из него листок и положил на стол. – Здесь все написано. Прочитайте, запомните и сожгите.
– А если они не согласятся? – тянется к листку Супрун.
– Повидайтесь с ними: поговорите по душам, расскажите об условиях. У обоих неважное финансовое положение, и от приличных денег они, уверен, не откажутся. И еще… Для успешного выполнения задуманной нами акции четверых человек маловато. Хорошо бы найти пятого.
– Был пятый, да погиб в последней операции. А с другими офицерами бригады связи у нас нет.
Фээсбэшник понимающе кивает – дескать, ладно, проехали.
Напоминаю:
– Неплохо бы услышать о самой операции.
– Нет, об этом позже, когда команда соберется в полном составе. Зачем забивать голову секретной информацией? Позже, перед отправкой обо всем и узнаете.
– Сколько у нас времени?
– Сутки на обработку каждого. В девять утра двадцать восьмого июля я жду группу в этой квартире.
Он вынимает из кейса два пакета. Из первого извлекает паспорта, пенсионные и водительские удостоверения, страховые полисы. Из второго – тугую пачку тысячных купюр. Следом о столешницу звякает связка ключей с брелком сигнализации.
– Вот ваши новые документы, деньги. А ключи – от новой серебристой «десятки», что стоит напротив подъезда. Неброская машина, каких тысячи. Бак полностью заправлен, документы в бардачке. Там же лежит сотовый телефон для экстренной связи, – бойко объясняет полковник ФСБ. Внезапно, заметив наши настороженные взгляды, он громко смеется: – Нет-нет, парни, не пугайтесь – на этот раз машина чистая, никаких адских сюрпризов! Даю слово офицера. Вы нужны нам живыми, здоровыми и бодрыми, как пионеры…