Марш по джунглям
Шрифт:
Корд медленно проговорил еще раз:
– Я… ищу… того… кто… убил… эту флет-ке.
Элеонора дотронулась рукой до груди:
– Я… Элеонора. – Она взглянула на мардуканца в надежде, что тот ее понимает.
Пенистый опять что-то пробурчал в ответ. Похоже, он был сильно возбужден. Это пекло кого угодно сведет с ума. Неожиданно ей пришла в голову идея.
– Капитан Панер, – обернулась она к командиру. – Диалог может затянуться. Нельзя ли устроить какой-нибудь навес от солнца?
Панер оценил высоту светила над поверхностью и сверился со своим чипом.
– День
Элеонора попыталась было протестовать, но Роджер жестом остановил ее и обернулся к Панеру.
– Нам следует поговорить с этим человеком, – принц кивнул на пенистого. Но мы не сможем это сделать, если парень умрет от испепеляющего жара.
Панер глубоко вздохнул, огляделся вокруг и вдруг сообразил, что замечание принца пришло на командной частоте. Значит, принц уже в курсе. Тем не менее он не прав.
– Если мы пробудем здесь дольше положенного, нам может не хватить воды. Необходимо добраться до низины, чтобы восполнить свои запасы.
– Мы должны поговорить с ним, – уверенно повторил Роджер. – Мы потратим для этого столько времени, сколько необходимо Элеоноре.
– Это приказ, ваше высочество? – спросил Панер.
– Нет, это резонное предложение.
– Извините. – Элеонора не могла слышать их препираний, но почувствовала, о чем идет речь. – Я не собираюсь болтать всю ночь. Если вы в состоянии соорудить какой-нибудь навес, дать человеку напиться и освежиться, то, я думаю, беседа не отнимет много времени.
Принц с Панером посовещались. Наконец Панер повернулся к Элеоноре.
– Хорошо.
Несколько пехотинцев вышли вперед и оперативно натянули большой тент. Температура воздуха внутри, естественно, не сильно отличалась от наружной, но, после того как побрызгали водой на стенки, испарившаяся жидкость охладила воздух, слегка повысив его влажность. Конечно, ожидать ощутимого облегчения было глупо, но мардуканец все же почувствует себя лучше.
Войдя внутрь сооружения, Корд вздохнул. Здесь было не только несколько прохладнее, но, главное, не так сухо, как снаружи. Он кивнул (естественно, по-своему) коротышке-переводчику и двум существам ростом чуть повыше, напоминавшим своей странной плотной оболочкой громадных жуков.
– Искренне благодарю. Здесь намного приятнее. Он также заметил еще двух существ, стоявших сзади.
Странное оружие, которое они держали в руках, было направлено на него. Ситуация не особенно его удивляла, поскольку ему не раз доводилось видеть телохранителей, оберегающих городских магнатов. Единственное, что он хотел бы выяснить, кто из них главный.
– Я Элеонора, – повторила О'Кейси, показывая на себя. Затем весьма осторожно показала на мардуканца. Дело в том, что в некоторых культурах тыкание пальцем считалось весьма недружественным жестом.
– Д'Нал Корд… – Остаток фразы разобрать было невозможно.
– Флет-ке – спросила Элеонора, надеясь на более вразумительную реакцию.
– Я… известно… флет-ке… убить.
– Вы хотите узнать, как было убито это животное? – спросила она с интонациями, максимально приближенными к местному диалекту. По
Хотя известных слов стало больше, понимать мардуканца было очень тяжело.
– Нет, – сказал туземец. – Кто убил эту флет-ке? Вы?
– О нет, – ответила Элеонора, показывая на Роджера. – Это Роджер. – Она вдруг замерла, так как сообразила, что как бы подставляет принца. Ведь пока неизвестно, Я как мардуканец расценивает это убийство.
Роджер нажал на кнопку, чтобы можно было отчетливо видеть его лицо за маской шлемофона.
– Это я, – сказал он. В его чип была загружена, естественно, та же самая программа, что и у О'Кейси, позволявшая ему, по крайней мере, понимать все то, что понимала Элеонора. Поскольку процессор чипа у принца значительно превосходил по быстродействию процессоры всех членов экипажа, Роджер не без основания надеялся, что его самообучающаяся программа за тот же самый отрезок времени достигнет гораздо большего прогресса, чем у Элеоноры. Он, например, даже не сомневался в том, что вот-вот постигнет основы мардуканского языка.
Гуманоид выглядел немного расстроенным, но, по всей видимости, не сердился.
Корд направился к Роджеру, немного помедлил, почувствовав напряжение стоявших сзади охранников, затем осторожно положил руку принцу на плечо.
– …Брат… жизнь… быть обязанным… долг…
– О, черт! – вырвалось у Элеоноры.
– Что? – спросил Роджер.
– Мне кажется, – фыркнула О'Кейси, – что он намекает на то, что вы спасли ему жизнь и становитесь таким образом его кровным братом.
– Бог мой, – вымолвил Панер.
– Что? – повторил Роджер. – Что же в этом плохого?
– Может быть, и ничего, ваше высочество, – кисло заметил Панер. – Просто в большинстве культур – а эта вряд ли является исключением, – так вот, в большинстве культур это может оказаться серьезным делом. Иногда это может означать, что брат обязан стать членом племени. Как в поговорке: «око за око, зуб за зуб».
– Ну, мы, возможно, и так движемся по направлению к этому племени, – заметил Роджер. – Это же так романтично. Представьте себе: я буду пить оленью кровь или что-нибудь в этом роде. А затем мы пойдем дальше. Замечательная история – будет что рассказать в клубе.
Элеонора покачала головой.
– Ну а представьте себе, что вас вынудят остаться в этом племени, или еще что-нибудь похуже…
– Ну… Тогда… О…
– Вот почему вам не следовало стрелять без крайней необходимости, – заметил Панер.
– Ладно, сейчас я попробую найти выход из положения, – сказала О'Кейси.
– Прекрасная возможность, – проворчал Панер.
– Начальник Роджер… сожалеет… уважение. Путешествие… путь… пройти…
Корд засмеялся.
– Ну, я также не слишком обрадован тем, как все вышло. Я разыскивал очень важную для меня персону, когда этот юноша дерзнул спасти мою жизнь. Способны ли вы, люди, постичь это, достаточно ли вы тонки для этого? Не волнуйтесь. Похоже, мне, подобно вездесущему демону, придется следовать за ним до конца моей жизни. Но, мне кажется, отпущенных дней осталось немного.