Марш Теней
Шрифт:
Никаких признаков присутствия Конари, хозяина трактира, не наблюдалось. Помощник трактирщика Джил — все звали его по имени, хотя он лет на десять старше Тинрайта, — сидел за стойкой, охраняя бочонки. Сейчас у него было странное, на редкость бессмысленное выражение лица; впрочем, он никогда не отличался умом. Когда Тинрайт поселился в «Квиллер Минте», Джил уже работал там, и за все это время не сказал ничего стоящего.
— Эль, — потребовал поэт. — Мне срочно нужен эль. У меня шторм в желудке, и лишь солнечный свет, заключенный
Джил даже не улыбнулся, хотя всегда вежливо, пусть и сдержанно, реагировал на шутки Тинрайта. На этот раз он возился дольше обычного, наливая кружку. Помощник трактирщика моргал, как сова днем, и выглядел глупее обычного. Тинрайт не без удовольствия отметил, что тот не спросил платы. Сам Конари давно не давал своему жильцу даже понюхать выпивку, если не видел у него в руке монету, и грозился вышвырнуть Мэтти из крошечной комнатенки под крышей. Раз уж сегодня везет, Тинрайт решил не рисковать и удалиться вместе с кружкой к себе в комнату, прежде чем помощник осознает свою ошибку. Однако его ждало разочарование. Джил вдруг спросил:
— Ты ведь поэт?
До лестницы было слишком далеко, чтобы сделать вид, будто он ничего не слышал. Тинрайт повернулся, готовый произнести извинения.
— Я имею в виду, ты умеешь писать? — продолжал Джил. — У тебя легкая рука?
Тинрайт нахмурился.
— Как у ангела, пользующегося пером и чернилами, — заявил он. — Одна важная дама как-то сказала про мою оду, посвященную ей: даже если все слова в этой оде перемешать, она останется столь же прекрасной и поучительной.
— Я хотел попросить тебя… написать письмо. Можешь? — Джил заметил колебания Тинрайта. — Я тебе заплачу. Этого хватит?
Он протянул руку. На ладони, словно кусочек солнца, сиял долфин. Тинрайт открыл рот и чуть не выронил кружку. Он всегда знал, что Джил туповат, часто смотрит в одну точку, подолгу молчит; но его нынешняя глупость походила на божий дар. Зосим, по всей видимости, услышал молитвы Тинрайта и в это утро решил быть особенно великодушным.
— Конечно, — ответил Мэтти. — Я с радостью помогу тебе. И возьму это… — Он забрал монетку с ладони. — Приходи ко мне в комнату, когда вернется Конари. — Он одним глотком допил эль из кружки и вернул ее Джилу. — На, возьми — не придется тащить ее из моей комнаты.
Джил кивнул. Выражение его лица оставалось бессмысленным, как у лежащей на прилавке рыбы.
Тинрайт заспешил обратно наверх. Он был почти уверен, что золотой долфин пропадет, рассеется как наваждение, когда он войдет в комнату. Однако он разжал кулак, а монета не исчезла. Мэтти охватило сомнение, не подделка ли это. Он проверил долфин на зуб и не обнаружил обмана. Правда, надо признать, что Тинрайту очень редко приходилось пробовать на зуб золото.
Помощник трактирщика остановился у двери, опустив руки.
Тинрайт
«Он сегодня еще более странный, чем обычно, но мне от этого одна польза. Если у Джила есть долфины, я с радостью признаю его своим хозяином, и не важно, что он глуп. — Тут ему в голову впервые пришла мысль: — Но откуда у помощника трактирщика появилось золото? Убил кого-нибудь? Ну, тогда я надеюсь, что по его жертве никто не скучает…»
Джил прервал молчание:
— Я должен послать письмо. Записывай мои слова. Можешь исправлять их, если сочтешь нужным.
— Да, конечно, мой добрый друг.
Тинрайт взял доску для письма (одну из немногих вещей, которые он пока не заложил) и заточил перо старым ножом, украденным с кухни Конари.
«За это золото я верну свой перочинный ножик с костяной ручкой. Ха! Да я смогу купить даже ножик с ручкой из слоновой кости!»
— Я не знаю, какие приветствия пишутся в письмах, так что напиши сам.
— Замечательно. А кому письмо?
— Принцу Баррику и принцессе Бриони.
— Что-о-о?! — Тинрайт уронил перо. — Принцу и принцессе?
— Да. — Джил смотрел на него, склонив набок голову, и был больше похож на собаку или птицу, чем на человека. — Не сможешь написать?
— Конечно смогу, — поспешил заверить его Тинрайт. — Без всякого сомнения. Если в твоем послании не будет измены.
И все-таки Тинрайт забеспокоился. Не поторопился ли он воздать благодарности Зосиму? Ведь тот принадлежал к числу очень своенравных богов.
— Хорошо. Ты очень добр, Тинрайт. Я хочу рассказать о важных вещах. Записывай. — Он вздохнул поглубже и закрыл глаза, словно старался что-то вспомнить. — Напиши принцу и принцессе Южного Предела, что мне нужно с ними поговорить. Что я могу сообщить им очень важные и совершенно правдивые сведения.
Тинрайт облегченно вздохнул и принялся писать приветствие. Он не сомневался, что это письмо — бред неграмотного крестьянина и царственные близнецы не станут его читать.
«Благородным и достопочтенным Баррику и Бриони, — записывал он, — принцу и принцессе, регентам Южного Предела, от их скромного подданного…»
— Как тебя зовут? — спросил он своего заказчика. — Твое полное имя?
— Джил.
— А другого имени у тебя нет? Меня вот, например, зовут не просто Мэттиас, а Мэттиас Тинрайт.
Помощник трактирщика смотрел на него непонимающим взглядом. Тинрайт пожал плечами и продолжил писать:
«Джила, помощника трактирщика в заведении, известном под названием…»
— Напиши им, что угроза, с которой они столкнулись, куда серьезнее, чем они думают. Нам предстоит война. В доказательство, что я говорю правду, расскажу им о случившемся с дочерью принца Сеттленда и ее приданым. И о том, почему отпустили племянника купца. Только пиши слово в слово.