Маршал 2
Шрифт:
– И сколько вы хотите задействовать солдат на съемке?
– От ста до двухсот тысяч.
– Блеснув пенсне, произнес Лаврентий Павлович.
– К счастью таких батальных сцен будет не очень много и их можно будет снять довольно быстро. Но большие подготовительные работы начались уже сейчас. Размещены заказы на реквизит, в том числе доспехи. Ну и одну большую панорамную сцену на море, ради которой будут построены копии различных кораблей античности.
– Чувствую, фильм нам обойдется в копеечку, - со вздохом произнес Сталин.
– Но то, что вы рассказали, выглядит очень интригующе. А как Ольга отреагировала?
– Она в полном восторге, - спокойно произнес Берия, - уже поглощена работой и активно принимает участие в доработке
– А как она вообще об этом узнала?
Глава 4
– После того, как догадалась о том, что к сценарию нового фильма Берсеркер имеет самое, что ни на есть прямое отношение. Это только добавило огня в ее страсть к нему. По сведениям, полученным через подружек, она считает, что Берсеркер сделал это для нее.Глава 4
– После того, как догадалась о том, что к сценарию нового фильма Берсеркер имеет самое, что ни на есть прямое отношение. Это только добавило огня в ее страсть к нему. По сведениям, полученным через подружек, она считает, что Берсеркер сделал это для нее.Глава 4
30 мая 1940 года. Германия. Ставка фюрера
Относительный успех войны в Польше позволил немцам начать наступление на Францию в те же сроки, что и в истории, которую здесь знал только маршал. Прежде всего, из-за наличия тяжелых танков, прекрасно себя зарекомендовавших во время боев с поляками. Грубо говоря - ни одного безвозвратно потерянного немецкого тяжелого танка в той кампании не было. Все отремонтировали и вернули в строй. Да еще и новые ввели в эксплуатацию, благо Шпеер набирал обороты, раскрываясь как прекрасный производственный администратор. Так что, десятого мая французскую границу пересекли уже три тяжелых танковых полка, противопоставить которым 'лягушатникам' было нечего - их средства противотанковой обороны оказались недействительны против таких тяжелых игрушек. Впрочем, и против довольно уже многочисленных 'четверок' французы мало что могли выкатить. А учитывая тот факт, что все эти силы были собраны в единый кулак - танковую армию, то эффект получился просто чудовищный. Пройдя через юг Бельгии, в обход основных оборонительных позиций, эта армия стала тем паровым катком, которая обрушила весь фронт и перевела боевые действия в маневренный характер, куда более предпочтительный для немцев, нежели затяжные позиционные бои.
– Хайнц!
– Радостно воскликнул Гитлер, встречая своего генерала, который только что приехал с передовой.
– Я рад тебя видеть! Как добрался?
– Пару раз на транспортный самолет нападали французские летчики, но все обошлось. Эскорт из 'сто девятых' справился со своей задачей. Отделались десятком дырок в борту и испугом, - улыбнувшись, ответил Гудериан.
– Рассказывай, что там происходит. Как французы? Сражаются так же яростно, что в старую войну?
– Мой фюрер, ситуация очень необычна. Герои Вердена, которые еще двадцать лет назад мужественно сражались с нашими солдатами, остались в прошлом. Да, французы оказывают сопротивление, но в целом, они уже не те. Много дезертиров, а главной проблемой, с которой мы столкнулись, стали пленные. Их так много, что они замедляют нас сильнее, чем честные солдаты, пытающиеся оказывать сопротивление.
– Странно, - удивленно произнес Гитлер.
– Очень странно. Иногда мне кажется, что французы просто сломались. Тогда. Под Верденом, на Сомме... В них пропал внутренний стержень. Более-менее сражаются англичане, но их командование осторожничает. У меня есть острые подозрения на то, что 'лайми' хотят убежать на свой остров, оставив французов умирать в гордом одиночестве.
– Вы телеграфировали мне о том, что вашей армии нужно дать отдых.
–
– Сколько еще люди смогут выдержать?
– Столько, сколько потребуется Рейху, мой фюрер. Но проблема не столько в них, сколько в технике. В ходе боевых столкновений мы теряем танки, бронетранспортеры, грузовики, мотоциклы. Что-то безвозвратно, но большую часть техники все же можно восстановить. Наша ударная танковая армия стремительно теряет мобильность. С каждым днем наступления. А службы обеспечения утомлены до предела. Как вы понимаете, такое положение дел очень сильно сказывается на нашей боеспособности. Еще немного и попросту не сможем наступать. Я не стал это передавать телеграммой, дабы сведения не попали врагу в случае, если у нас есть кроты. Так вот - за двадцать дней боев мы потеряли девяносто процентов тяжелых танков.
– Что?!
– Да. Именно так. Но они, слава Богу, не безвозвратные. Свыше восьмидесяти процентов потерь - это просто разбитые катки и прочие повреждения ходовой части. Кое-где нужно заменить броневые плиты. Испорченные двигатели или еще что. Но в целом, за месяц-другой, девяносто процентов эти машин получится вернуть в строй. По остальной технике ситуация лучше, но доля окончательно уничтоженных машин там выше.
– Сколько вам нужно времени?
– Неделя. Солдатам нужно отоспаться, а ремонтным подразделениям довести численность тяжелых танков хотя бы до ста единиц. Кроме того, ситуация складывается таким образом, что остатки французских войск отступают на юг, к Парижу, а над нашим флангом нависает Бельгийская группировка. Без ее разгрома проводить наступление дальше очень рискованно. Тем более что, англичане, оказавшиеся отрезанными от Дюнкерка, сейчас сосредоточили в Бельгии львиную долю своих сил.
– Вы считаете, что они рискнут напасть?
– Они уже явно продемонстрировали свои намерения и ведут эвакуацию с материка. Однако если появится стратегически удобная ситуация, то они могут и атаковать. Это усугубляется еще тем, что наша авиация до сих пор не добилась господства в воздухе и несет серьезные потери. Нам нужно показать 'лайми', что теперь их черед.
– Ускорить их эвакуацию?
– Да, - твердо ответил Гудериан.
– Нам намного выгоднее их разгромить, но сил это потребует изрядно. Полагаю, что полноценный разгром англо-бельгийских войск по всем правилам военной науки обойдется нам дороже, чем все совокупные потери, которые мы уже понесли. Что, я полагаю, для Рейха слишком большая цена. Ведь это будет означать катастрофическое ослабление Вермахта. В ситуации с Люфтваффе, которые себя пока не показали достойно, это рисует безрадостную картину.
– Хорошо. Я вас понял, друг мой, - чуть подумав, ответил Гитлер.
– Даю вам неделю. Надеюсь, вы справитесь. Кроме того, я поговорю с Альбертом, может быть он сможет помочь с поставками техники. Тяжелых танков сверх нормы не обещаю, но мы попробуем дать вам хотя бы десять четверок сверх ожидаемого.
Глава 5
– Панцерваффе вам будут очень признательны, мой фюрер, - Гудериан подчеркнуто почтительно склонил голову, одновременно щелкнув каблуками.Глава 5
– Панцерваффе вам будут очень признательны, мой фюрер, - Гудериан подчеркнуто почтительно склонил голову, одновременно щелкнув каблуками.Глава 5
15 июня 1940 года. Лондон. Кабинет министра иностранных дел
– ... у советской стороны все было готово к началу войны, поэтому, вручив ноту согласно нормам международного права, они уже через три часа перешли к активным действиям - обрушив на заранее разведанные позиции финской армии огонь тяжелых корпусных орудий. Впрочем, финны последние несколько дней буквально спали в траншеях и блиндажах, поэтому налет был не очень эффективным. По крайней мере, так заявляли финны.