Маршал Блюхер
Шрифт:
— Сигнал подан. Поднимутся ли? — насторожился Луцков.
— А как же! Поднимутся и прорвутся, — поднося к глазам бинокль, сказал Блюхер.
Артиллеристы обстреляли засеченные во вчерашнем бою огневые позиции белогвардейцев.
Блюхер видел, как из снежных окопчиков выросла первая штурмовая полоса. Это были бойцы интернациональных рот — корейцы и китайцы. Снег был глубокий. Многие не успели добежать до забора — застыли в сугробах. А те, что добежали до первого ряда, принялись сбивать с кольев прикладами, лопатами, топорами нити стальной колючки.
На
Блюхер опустил бинокль. Сказал Луцкову:
— Надо незамедлительно сбить бронепоезда.
Подозвал связного:
— Пулей летите к командиру пятого полка Чернову и передайте: немедля выдвинуть орудие к станции и прямой наводкой отогнать бронепоезда противника. Запомнили?
— Так точно!
Проводив взглядом связного, Луцков сказал:
— Орудие собьют. У них превосходные наводчики.
— Вижу. Так что? Мы на них любоваться будем?
Пустим в лоб «Освободитель». Посмотрим, чьи наводчики лучше, — и Блюхер приказал командиру поезда Дробышевскому на всех парах устремиться на станцию и любой ценой сбить бронепоезда противника.
Машинист Б. М. Гребенников повел «Освободителя» к станции. Начался огневой поединок. Блюхер с тревогой заметил, что «Освободитель» на прицеле всех полевых орудий и бронепоездов противника. Выдержит ли броня? Надо воспользоваться благоприятным моментом. И главком передал приказание комбригу Покусу:
— Незамедлительно двигайте вторую волну.
Тяжело дыша, окруженный темно–багровыми столбами разрывов, «Освободитель» шел на «Каппелевца». Вражеский снаряд врезался в капитальную площадку и разбросал лежащие на ней рельсы. Осколки второго снаряда помяли броню паровоза. Третий угодил в заднюю пулеметную площадку. Окутанный дымом и пылью «Освободитель» вел огонь из всех орудий и пулеметов. И вот уже заглохло переднее орудие «Каппелевца», и он пятится назад.
Следом за «Освободителем» двигался бронепоезд № 9. Его грозная 120–миллиметровая пушка гасила огневые точки врага.
Блюхер невольно вздрогнул, когда увидел за Волочаевкой вставшее стеной пламя и черные облака дыма. Потряс Луцкова за рукав:
— А ведь это наши! Наши. Рейдовики Васильев и Гюльцгоф. Зажгли мосты. Вот вовремя подоспели. Молодцы!
Пламя за спиной испугало командиров «Каппелевца» и «Волжанина». Развивая полную скорость, бронепоезда помчались назад, к Хабаровску. Им удалось проскочить по горящим мостам.
А в эти минуты вторая волна уже надвигалась на Волочаевку.
— Хорошо идут! Замечательно! — не выдержал Луцков. — И направление правильное — на центр.
— А наши бронепоезда уже на станции. Бьют по позициям на Июнь–Корани. Вот это и есть взаимодействие!
Бойцы 3–го Читинского и 6–го полков добежали до проволоки и, не задерживаясь, двинулись дальше: по трупам товарищей, повисших на колючке, по проходам, пробитым снарядами, гранатами, прикладами.
Бронепоезда прекратили стрельбу.
Начался злой, беспощадный рукопашный бой. Он продолжался недолго. В полдень к Блюхеру подскакал связной и, не скрывая ликования, прокричал:
— Главную гору взяли. Во пакет. Где наша не пропадала!
На листке из полевой книжки несколько торопливых слов:
«Сегодня в 11 часов 32 минуты частями НРА занята деревня Волочаевка. Покус».
Блюхер потер немеющие от стужи щеки, сказал связному:
— Спасибо за добрую весть, дружище. Скачи к комбригу Покусу и передай — наступление продолжать. Взять Хабаровск.
— Возьмем, товарищ главком. Теперь-то что! Вся колючка здесь осталась, — скаля крепкие молодые зубы, заверил связной. Хлестнул коня: — Пошла, душа, в рай!
Блюхер посмотрел на Луцкова, удивился:
— Петр Анисимович! У вас нос белый. Скорее трите снегом.
— Вот ведь и не заметил. Ничего, отойдет, — и Луцков захватил пригоршни искрящегося снега.
Блюхер подождал, вытащил фляжку, предложил:
— Хватите согревающей влаги и поедем в Волочаевку.
Дымились подожженные отступающими белогвардейцами крестьянские избенки. На огромном поле боя густо лежали трупы. Ходили санитары, собирали раненых и обмороженных. Пахло порохом и кровью.
И, потрясенный суровой и грозной картиной, Василий Константинович Блюхер продиктовал приказ:«В беспримерном по доблести бою под Волочаевкой смертью храбрых погибли многие из лучших сынов трудового народа. Имена этих товарищей должны быть записаны на самой светлой странице истории нашей борьбы за Революцию и родную землю.
Памяти павших должен быть оказан тот почет, который они заслужили…
Приказываю: немедленно собрать тела всех, кто с беззаветной доблестью погиб в жестоком бою под Волочаевкой, и похоронить их в общей братской могиле на вершине горы Июнь–Корань и над этой могилой воздвигнуть достойный памятник» [66] .
66
ЦГАСА, ф. 221, оп. 1, д. 75, л. 16.
Советская Родина отметила величавый подвиг своих верных сыновей высшей боевой наградой. Гордое имя Краснознаменных получили героический 6–й стрелковый, отныне Волочаевский, полк и бронепоезд № 8 «Освободитель». Орденом Красного Знамени были награждены: командующий фронтом С. М. Серышев, командир Сводной бригады Я. 3. Покус, военный комиссар B. П. Малышев, командир 6–го стрелкового полка А. Н. Захаров, начальник бронепоезда «Освободитель» И. А. Дробышевский и военком М. Д. Кручинин, командиры взводов и рот Г. В. Кондратьев, А. И. Суслов, C. В. Федук, командиры партизанских отрядов И. П. Шевчук, Ф. М. Петров–Тетерин, Д. И. Бойко–Павлов и многие рядовые народоармейцы — участники штурма Волочаевки, всего 67 человек.