Маршал грозового мира
Шрифт:
— В Серебряном Мире, — махнул рукой Виррен, символизируя невообразимую дальность тех краев. — А вы, молодой Эссентессер, сопровождаете Маршала, ведь так?
— Да, — скромно ответил Мальс.
— Когда вы стали учеником Маршала? — спросил Маскэрэ. Его живые черные глаза горели любопытством.
— Вчера, — просто пожал плечами Хор. — Неудивительно, что ещё не всем стало об этом известно. Хотя некоторые столичные газеты уже могли провозгласить эту удивительную новость. Не могу точно сказать, я сегодня не читал газет.
— И правильно делаете, — послышался
— Кей занимался исследованиями на эту тему, изучал нервную систему, — снова принялся объяснять его действия Виррен. — До сих пор не может отойти. Не обращайте внимания.
Рядом застучали двери, и в пассажирское отделение вошел выглядящий очень довольным Маршал.
— Приветствую всех. Мальс, отправляйся в нашу каюту, сейчас к нам зайдет гость, а мне пока надо переговорить с Лейнором.
Хор ещё раз внимательно окинул взглядом улыбчивого Виррена, доброжелательного Лейнора, мечтательную голубоглазую Тору, заинтересованного буквально всем Маскэрэ и не просыпавшегося более Бьюкенена. Кей… Не очень-то приятное совпадение, если оно, конечно, совпадение.
***
В этот день Хемена старалась не показываться Сольсетену на глаза. Но напрасно: он ждал возле дверей Академии после занятий, улыбаясь во весь рот и явно намереваясь ещё раз поздравить, а потом завести разговор о причинах и следствиях. Увидев ректора в парадном черном костюме, она остановилась, лихорадочно думая, что же делать теперь, а он, ещё приветливее улыбаясь, двинулся вперед. Хемена сделала глубокий выдох.
— Случилась ошибка при проверке заданий, я вовсе не Эссентессер, место преемника передано даже не Ричарделю, — быстро произнесла она в лицо Сольсетену, скользнула мимо него в толпу учеников и ускорила шаг, почти бегом покидая Академию.
Это было довольно смело - развернуться и уйти, не слушая ответа. Раньше Хемена не стала бы этого делать, двигаемая смущением и осознанием того, что должна быть благодарной Сольсетену. Эта обязанность благодарить сильно её стесняла в сочетании с тем, что ректор ничего не просил, а только помогал. От многих людей Хемена приняла бы это без терзаний, однако в нем не чувствовалось бескорыстия, и она понимала, что рано или поздно придется платить. Боялась этого. Смущалась, когда видела излишне приветливое поведение Сольсетена. Злилась на себя и на него. И нуждалась в нем. Все это излишне утомляло, особенно в сочетании с запросами отца и тревогой о магическом даре. Но Хемена не знала, что с этим делать, не представляла, как быть… до недавнего времени. Сейчас появилась надежда, не вполне осознаваемая, однако пробужденная спокойными рассуждениями едва знакомого человека.
***
Хор присел боком на обитое красной тканью кресло: его поставили так, чтобы можно было смотреть в окно,
Виррен Аймалдэн вел себя столь приветливо от искренности души. Лекарь, он не имел никакого повода скрываться и хитрить, а потому просто жил своей профессией и весело болтал с едва знакомыми людьми. Тора и Маскэрэ выглядели едва оперившейся молодежью, вырвавшейся из родного города в поездку.
А вот Бьюкенен… Настораживало его поведение, мутные слова и сокращение от имени. Кей. Конечно, таинственный «доброжелатель» Хемены и преследователь Раль мог взять свое имя откуда-нибудь с потолка, но Хор не мог просто так отбросить свои подозрения, а потому решил наблюдать за Бьюкененом особо внимательно.
Негромкий разговор Маршала и Лейнора, прошедших в соседнюю каюту, совсем затих, а через минуту раздались по-военному четкие шаги, и Хор приготовился.
— Вот и вы, адмирал, — громче произнес Лейнор. — Не изменились за два года.
— Зато изменился ты, — ответил сухой высокий мужской голос. — Слишком постарел. Бросай уже службу, а то слишком рано вгонишь себя в гроб. У нас в Объединенном Мире не столько хороших людей, чтобы просто так ими разбрасываться.
Хор понял, что адмирал — человек жесткий и не очень-то любящий милые разглагольствования. Что ж, так было даже интереснее.
— Вы мне льстите, — тон Лейнора стал серьезнее. — Однако спешу вас разочаровать: я хочу оставаться хорошим человеком, а потому продолжу свою службу на благо Объединенного Мира. Я не собираюсь уходить в отставку — не то время. У нас были неприятные потери на последней войне.
— Что ж, как хотите, — ровно откликнулся адмирал. — Байонис, идемте.
Дверь открылась вперед, пропуская вперед подтянутого человека в белом мундире с длинными темными волосами. Ярко-синие глаза с легкой насмешкой посмотрели на Хора, заранее давая понять, что адмирал о нем не очень высокого мнения.
— Мэйл Иушнице, — представился он, руки не подавая. — Кто-то из ваших ещё прибавил бы «Ричардель», но лично я не считаю, что повторы украшают речь.
— Мальс Эссентессер, — спокойно назвал себя Хор.
Иушнице пренебрежительно пожал плечами:
— Вы даже фамилии Ричардель в свое время не носили, нет?
— Ты смотри на него в первую очередь как на моего ученика, — заметил с легкой улыбкой Маршал, войдя вторым и закрыв за собой дверь. — Да, преемников у нас любят назначать не совсем по заслугам, однако Мальсу есть чем похвастаться. Скажи, — он внимательно глянул на Хора, — почему дирижабли этого красавчика в последнем бою раскрутило, как крылатку клена, — из-за ошибок и неисправности механизмов или потому, что требовалось срочно совершить маневр?