Маршал грозового мира
Шрифт:
— Да, — кивнул Хор, принимая сложенный вдвое лист.
— Тогда обязательно приходите сегодня в половину седьмого. Будем вас ждать. Дорогу до выхода найдете?
***
Раль сидела за столом, положив на него левую руку и внимательно глядя на красные точки, следы от блокираторов, выделяющиеся на бледной коже полумеханического предплечья. Пару сотен лет назад протезами называлось что-то полностью искусственное, однако умельцы-маги Крылатого Мира научились сочетать живое и неживое. Детали механизмов теперь с легкостью встраивались в организм, добавляя то, чего ему не хватало. Во многих случаях полностью заменять конечность не было смысла: просто
Где-то на середине предплечья Раль располагался четырехугольник фиолетовых пятнышек, «дар-родинок», как их называли. Точно такие же пятнышки красовались на кончиках каждого из пальцев правой руки. Контакт дар-родинок позволял управлять примитивнейшим блокиратором энергии, появлявшемся при рождении у каждого человека с начала веков. По этим пятнам и узнавали в новорожденных будущих магов.
Тысячу лет назад люди почти не использовали заложенные в них возможности. Вырабатывавшаяся внутри человеческого тела энергия по законам природы уходила в окружающую среду точно так же, как тепло шло к холоду. Те, кто имел дар-родинки, в конце концов все же догадались, что одним касанием можно закрыть движение магии и накопить её в себе, а вторичным касанием — высвободить. Начав с примитивных действий, люди постепенно научились выполнять множество сложных операций при помощи своей энергии. Однако природный блокиратор, управляемый дар-родинками, позволял накопить не так уж много. И вот наступил тот момент, когда человек впервые применил искусственно созданный блокиратор, названный ключом.
В разных странах развитие магической науки происходило по-разному, но наиважнейшую роль во всем играли именно блокираторы, позволявшие сохранить огромное количество энергии и затем направить её в верное русло. Раль в свое время перепробовала немало ключей, сделанных как в Крылатом, так и в Грозовом Мирах. Сейчас это уже не имело смысла, потому что магии не осталось, весь высокий потенциал, каким юная Адилунд хвасталась названым сестрам и братьям, истощился. Сейчас она могла выжать из себя совсем немного, коснувшись пальцами дар-родинок.
Не помог даже протез: наполовину металлическое предплечье, чьи механизмы призваны были восстановить выработку энергии в организме. Кисть и пять сантиметров запястья с дар-родинками и следами от ключей оставались живыми, поэтому рука работала точно так же, как и обычная, не доставляя Раль никаких неудобств в физическом плане. Но протез, металлическую часть руки от дар-родинок до локтя, приходилось проверять после взаимодействия с энергиями других Краев, и вообще он требовал заботы, а пользы не приносил. Однако она привыкла.
Давно растерявшая свой дар Синди не пользовалась дополнительными блокираторами, но при спуске батерса часть высвободившейся энергии впиталась в тело, и она, закрыв дар-родинковый ключ, принялась спешно искать методы сохранить доставшуюся магию, потому что та исходила от механизмов Облачного Мира и не могла долго задерживаться в теле человека, прибывшего из Крылатого.
Желая, видимо, применить для чего-то эту энергию, Синди с радостью ухватилась за тот предложенный блокиратор, чтобы не искать ценную вещь самостоятельно. Она могла не волноваться: хоть красивая голубая полоска из металла на предплечье и была прекрасно заметна, но «эрго»-украшения, точь-в-точь повторяющие
Синди носила «эрго» не раз, так что подозрений не возникло ни у кого.
Никто ничего не заметил.
Никто ничего не понял.
А она умерла.
Два помощника майора Тровена унесли тело, и сам он ушел вместе с ними, пообещав, что ещё вызовет к себе ученицу Адилунд Раль для подробного разговора. А она осталась сидеть в пустом классе, вновь слушая тишину, теперь уже не кажущуюся такой мертвой, но все равно отдававшую неприятным ощущением случившейся беды.
Марджорис ничего не сказала Раль о дальнейших действиях. Марджорис вообще не зашла, и дело было в умершей. В Синди преподавательницу, отвечающую за Крылатых, раздражало буквально все: и походка, и насмешливый взгляд, и постоянно сыплющиеся с языка остроты, и неуемное желание срывать дисциплину. Её шутки смущали и заставляли теряться большую половину одногруппниц. Синди Хассен умела убедительно издеваться, а вот шуток над собой терпеть не могла и всегда мстила. Могла оскорбиться так, что уходила из Центра прямо во время урока. Потом возвращалась с милой улыбочкой, но прощения не просила никогда.
До попадания в Центр Синди носила фамилию Аусхассен, а её представители имели немалое влияние в Облачном Мире, кроме того, отец строптивой ученицы был близко знаком с директрисой Ли Хан, потому-то излишне самостоятельная «одаренная» и продержалась здесь… до самой смерти. Раль не знала, кому понадобилась эта смерть. Читалось в ней нечто жестокое, не вписывающееся в обычные мотивы преступлений. Вряд ли Синди имела серьезных врагов, которые пошли бы на столь странную комбинацию… В чем же тогда причина?
Раль уже мечтала пойти на профильное занятие, лишь бы не переваривать в одиночестве случившееся, однако к месту приковывал долг. Некоторые секреты не следовало знать преподавателям из Центра Одаренных, даже Ли Хан, будь она трижды замечательным, дружелюбным и надежным человеком. На первом же профильном занятии Марджорис добралась бы до исследования её механической руки, а это сильно бы навредило Рондеру Мистералю и его брату, который жил в Крылатом Мире и занимался разработками в области протезирования.
В дверь осторожно постучали.
— Войдите, — произнесла Раль гораздо громче, чем полчаса назад Тровену.
В комнату шагнул парень лет двадцати, совершенно не вписывающийся в строгую обстановку Центра. Выбритая голова, черная рубашка, черная жилетка, ярко-красные брюки и красный же рисунок в виде зигзага на левой щеке. Такого ученика выгнала бы за дверь даже добрая Ли Хан — мыться и приводить себя в приличный вид. Впрочем, на лице нежданного гостя не читалось никакой дерзости — наоборот, в взгляде промелькнуло смущение. В руках он держал шляпу-котелок и старательно её мял, пытаясь, видимо, унять волнение. В общем, поведение и одежда составляли полную противоположность.
— Здравствуйте, — негромко произнесла Раль.
— Добрый день, — быстро ответил он и буквально впился в неё взглядом, изучая каждую черточку. Затем выдохнул. — Что с Синди?
— Вы имеете в виду Синди Хассен? — бесцветно прозвучал абсолютно бессмысленный вопрос.
Парень кивнул.
— Представьтесь, пожалуйста, — попросила Раль. Просто так рассказывать о смерти незнакомому, стороннему человеку она не хотела.
— Трэйгл Швэс, — его голос зазвучал увереннее. — Я её муж.