Маршал Победы. Освободительный поход «попаданца»
Шрифт:
– Да. Вполне. Хотя, конечно, версия ограбления тоже вполне вероятна. Есть основания полагать, что на загородной вилле, где проживал адмирал после бегства из Германии, хранилась довольно крупная сумма в наличности и различных ценностях.
– Странно. Если честно, версия с ограблением мне не очень нравится. Какой смысл в этом случае забирать адмирала?
– Ничего странного. Если они знали, кто перед ними, то захват позволяет получить еще средства. Ведь адмирал, по всей видимости, готовился заранее к бегству. Наши аналитики считают, что привлекшие наше внимание транши говорят в пользу этой версии.
– Значит, адмирал жив, – тихо произнес Черчилль. –
– Нет. Все было чисто. Хотя разгром там творился знатный – все перевернуто вверх дном. Полагаю, что если там какие документы и были, то их забрали с собой грабители. Ведь их можно продать заинтересованным лицам.
– Пока они не всплывали?
– Нет, но не думаю, что их предложат нам.
– Почему? – удивился Черчилль.
– Теоретически мы можем отследить канал поставки и выйти на похитителей. Полагаю, они уже в курсе, что мы будем заинтересованы в полной зачистке всех свидетелей. А это, как вы понимаете, их вряд ли устроит.
– Тогда кому?
– А кому они нужны? – улыбнулся Иден. – Рейху сейчас не до этого. Штаты, я полагаю, и так в курсе. Остаются только Япония с Союзом. Но им эта информация мало что даст. Тем более что мы вполне можем сделать хорошую мину при плохой игре.
– Думаете, это сойдет нам с рук? – со скепсисом переспросил премьер-министр.
– Более чем, – кивнул Энтони Иден. – Разве что самого Канариса продадут. Но это маловероятно, так как если он случайно окажется на свободе, то сможет попробовать отомстить своим обидчикам. Оно им совсем не нужно.
– Все равно выглядит это все чрезвычайно плохо, – скривился Черчилль. – Если в Рейхе станет известно о том, что адмирал специально стравливал русских с немцами в интересах туманного Альбиона, то последствия нам будет предсказать очень сложно.
– Почему сложно? – удивился Иден. – Геббельс, безусловно, сможет эту информацию подать как «ложь жидокомиссаров». – Кроме того, с нами снова связался официальный Берлин и мы потихоньку налаживаем контакт. Полагаю, после весеннего наступления мы сможем заключить мир с немцами и начать формировать общеевропейскую коалицию.
– Ваши бы слова да богу в уши, – покачал головой Черчилль.
– А что нам помешает?
– То же самое, что и раньше, – русские. В Рейхе зреет недовольство фюрером. Уже сейчас. Особенно это ярко видно в Вермахте, который сильно деморализован. Черт его знает, все может получиться. От его величества случая мы не застрахованы. Кроме того, нельзя забывать о русской разведке. Сейчас она далеко не такая слабая, как еще пять лет назад.
– Да… – покивал Иден, – кто бы мог подумать в начале тридцатых о том, что РОВС [11] так горячо поддержит Москву.
11
РОВС – Русский общевоинский союз, сильнейшая белоэмигрантская организация, основанная в 1924 году бароном Врангелем.
– И не только они. В общем, меня пугает эта ситуация.
Глава 4
6 января 1942 года. Вашингтон. Белый дом. Рабочий кабинет президента США
– Опять провал? – Рузвельт смотрел в глаза Уоллесу с плохо скрываемым презрением.
– Господин президент, – вступился за вице-президента начальник Управления
12
Управление стратегических служб (УСС) в этой истории создано на два года раньше – в мае 1940 года, а не в июне 1942 г. Но также посредством сведения под единое управление ведомственных разведывательных управлений.
– И как это понимать?
– Я полагаю, они знали о том, что мы их слушаем, и смогли развернуть несколько альтернативных каналов связи. А по известным нам продолжали гнать дезинформацию вполне благопристойного вида, дабы не вызвать у нас подозрения.
– Как они могли узнать? Вы же меня заверяли в том, что это невозможно. Утечка?
– Вероятнее всего. Проводим внутреннее расследование, хотя результатов оно пока не дало.
– Хм… если там работали те же ребята, что и с ураном, то вряд ли даст, – усмехнулся Рузвельт, покосившись на мистера Уоллеса. – Впрочем, удар был все равно нанесен по Перл-Харбору.
– Да. Когда прошли все сроки, мы начали опасаться нападения на иные наши базы в Тихом океане. Те же Филиппины. Японцы как будто этого и ждали.
– Вы полагаете, что это не мы их, а они нас слушали?
– Это вполне допустимо. Только не подтверждается нашей резидентурой.
– После озвученных вами обстоятельств я не удивлюсь, что резидентура провалена и работает под контролем либо кормится с ручки микадо.
– Господин президент, – попытался начать оправдываться Уильям Донован, но его резко прервали.
– Не отвлекайтесь. Что там произошло? Кроме газетной истории, вы что-то смогли выяснить?
– Так точно, сэр, – кивнул руководитель УСС. – Двадцать второго декабря японское ударное соединение, возглавляемое новейшим линкором «Ямато», покинуло базу на Курильских островах и двинулось на Перл-Харбор. Сутками раньше из Сасебо вышел конвой с десантными кораблями, прикрываемый легкими силами.
– «Ямато»? Странно. Мы вроде не ожидали его участия.
– Именно. Но, как оказалось, японцы собрали все свободные силы, что у них имелись для атаки нашей базы.
– Кстати, а почему вы не обратили внимание на конвой?
– Потому что он вышел из базы в Сасебо, которая не есть лучшее место для подготовки десанта на Гавайские острова, при этом, согласно полученным нами разведывательным сведениям, он должен был доставить десант на Филиппины. Как оказалось, это была дезинформация. – Проглотив усмешку президента, мистер Донован продолжил: – Так вот. Нападение было построено следующим образом. В четыре часа двадцать седьмого числа, то есть сразу после завершения праздников, когда даже вахты слегка приняли и расслабились, началась атака самолетов противника, направленная на разрушение взлетной полосы и подавление средств ПВО. Буквально через пятнадцать минут они оказались поддержаны главным калибром всех двенадцати линкоров. Дальше в игру вступили легкие силы и пошел десант сразу по нескольким направлениям.