Маршал Рокоссовский
Шрифт:
В течение семи лет он отдавал все свои силы и способности для обеспечения в стране условий мирного труда. За этот непродолжительный срок маршал Рокоссовский завоевал большую популярность и симпатию у воинов польской армии и народа. В письме польского правительства уходившему в отставку министру было сказано: «Дорогой товарищ! Примите чувство признательности и искренней благодарности за Ваш самоотверженный труд на посту Министра обороны Польской Народной Республики и Главнокомандующего Войска Польского. С того момента, когда Вы, по просьбе Польского правительства, приняли
О встрече с отцом в тот его польский период Виктор Константинович Рокоссовский рассказывал:
— В 1952 году я работал на заводе в небольшом городке Ревда, что в 80 километрах от Екатеринбурга. Там был призван в ряды армии. Службу начал рядовым артиллерийского полка Московского военного округа. По пути в этот полк я написал письмо отцу. Места его службы я не знал, но сосед в вагоне надоумил послать прямо в Кремль: «Там знают, где маршал находится». И я, последовав совету, написал на конверте адрес: «Москва, Кремль, маршалу Рокоссовскому». В столице на недолгой остановке опустил письмо в почтовый ящик.
Время шло, а ответа не было, и я, признаться, уже потерял надежду его получить. Но однажды ротный командир приказал мне поспешить в штаб полка: «Там какой-то офицер тебя ждет». Иду и думаю о возможной нахлобучке, за то, что осмелился послать письмо в Кремль.
— Это вы — Виктор Рокоссовский? — улыбаясь, спрашивает незнакомый майор. — Я от вашего отца, Константина Константиновича. Он просил передать письмо и поговорить с вами.
Мы уединились, и в спокойной беседе майор сказал, что отец хотел бы видеть меня офицером. Советовал поступить в военное училище.
— Какое? — спросил я.
— Он рекомендовал в пехотное. Быть общевойсковым офицером перспективно.
— А если в инженерное?
— Быть военным офицером тоже почетно.
— Хорошо, я подумаю.
Прощаясь, майор достал из кармана конверт.
— Маршал просил передать и это. Тут деньги. Не очень много, на личные расходы. И еще он обещал при первой возможности к вам приехать.
Вскоре Виктор прочитал в газете о приеме в военно-инженерное училище, находящееся в Калининграде. Он написал рапорт, в штабе полка оформили документы. А летом его вызвали в училище для сдачи вступительных экзаменов. Вскоре он надел курсантскую форму.
Учился он успешно. Однажды, когда был уже на втором курсе, его вызвал начальник училища полковник Егоров.
— Сегодня вы должны выехать в Ригу, утром быть в штабе Прибалтийского округа. Проездные документы получите в строевой части.
Мысль о том, зачем его вызывают в большой штаб, не покидала всю дорогу.
В бюро пропусков ему сказали:
— Направляйтесь в 310-ю комнату. О вас уже справлялись.
Из 310-й комнаты подполковник повел его в штабную гостиницу, сказал, что там его отец, маршал Рокоссовский, вчера приехал из Польши.
Отец был в форме польского маршала, с пестрой
— Тебя не узнать. Мужчина, — разглядывал он Виктора.
Находившийся в комнате генерал поднялся:
— Не буду вам мешать. — Это был командующий округом генерал армии Батов. — Если что будет нужно, звоните мне.
— Ну, рассказывай, — отец усадил Виктора подле себя на диване. — Разговор будет долгим.
Говорил больше Виктор. Начал он с той ночи, когда к ним на квартиру заявились люди с обыском. Потом вспомнил о выселении их из квартиры и поспешном отъезде в Смоленск. Памятным для Виктора было лето 1941 года, когда он с матерью ехал в Среднюю Азию, в Ташкент, где, как рассказывали, было тепло и сытно. По приезде мать устроилась работать в швейную мастерскую, шила солдатское обмундирование, а он, Виктор, поступил на военный завод. Там точили снаряды и отливали ручные гранаты.
Не упустил он в своем рассказе и случай, когда вдвоем с напарником по работе поехал на фронт. На ближайшей станции их сняли и отправили назад. «Ну что с вами делать? — ворчал бригадир. — Отдать под суд, так вы еще дети. Тоже мне, вояки! Идите к станку и не вздумайте такое повторить».
Потом Виктор подался на Байкал и был зачислен в бригаду рыбаков, с которой промышлял на озере. Рассказал о том, как с весны до глубокой осени работал в Саянах, в геолого-разведочной партии.
— И где же проводили съемки? — поинтересовался отец.
— В районе перевала Хамар-Дабан.
— Знакомые места. Не раз там бывал.
— Не там ли ты, папа, потерял ружье и охотничью сумку?
— Помнишь? — усмехнулся отец. — Там.
Мальчишеская память цепкая, и Виктор помнил, как однажды отец вернулся с охоты без ружья и охотничьей сумки — ягдташа.
Тогда с отцом произошел досадный случай. Подстрелив изюбра, он повесил на его ветвистые рога ружье и сумку и пошел к соседу, чтобы рассказать об удачном выстреле. А когда они возвратились, то не оказалось ни изюбра, ни ружья.
Из Средней Азии Виктор и мать поехали снова в Иркутск. Теперь их как добрых знакомых встречали даже те, кто ранее избегал. Имя Рокоссовского знал каждый.
Отец и Виктор пробыли вместе весь день. Прощаясь, Константин Константинович рекомендовал сыну по окончании училища просить направление в Северную группу войск, в Польшу. Однако, когда Виктор надел погоны лейтенанта, отец уже был в Москве заместителем министра обороны страны.
И БЫЛО ЕЩЕ…
По возвращении в Москву Константин Константинович был вызван самим Хрущевым.
— Принято решение назначить вас заместителем министра обороны, — сообщил партийный вождь.
Назначение маршала не обрадовало. Политическая сфера, в которой ему в силу своего положения приходилось вращаться, была ему не по душе.
— По мне бы и округом командовать, — ответил Рокоссовский с присущей ему скромностью.
Лишенный человеческого такта, Хрущев пояснил свое решение: