Маршал Срединной империи
Шрифт:
- В жизни не видела более уравновешенного человека, чем ты, - тут же сказала "дорогая супруга", разворачиваясь в кресле, чтобы взглянуть на Гаорина. Тот с грустью смотрел на нее.
- Думаю, тебя еще попытаются в этом переубедить. Я сам постарался приобрести такую славу несколькими жестокими поступками. Никаким внушением нельзя человека подчинить навсегда. И в моих силах серьезно испортить жизнь тому, кто подчинит меня магически, когда я приду в себя.
Элиза вспомнила странную историю о сожженных прямо на голове волосах какой-то из его любовниц, и в этот раз отвращения не испытала.
- Так может это по приказу именно Союза магов тебя пытались убить?
- Если бы меня
- Не уверена. Маги все же люди. И далеко не всесильны.
И, уже оборачиваясь обратно к столу, чтобы приподнять крышку с подноса с едой, она заметила, каким огнем сверкнули глаза ее мужа.
- Элиза, я очень тревожусь за Нархасский перевал, - заговорил он серьезно через несколько минут.
– Завтра с утра туда поскачу. Веди себя без меня тихо. Затаись. По возможности, не выходи из дома. В отсутствие мужа ты имеешь право, не участвовать ни в каком из приемов. Надеюсь не столько на твое благоразумие, сколько на твоего Хранителя. Я бы не стал оставлять тебя одну в такое тревожное время, но уж слишком неприятен расклад событий для Империи.
- Хорошо, - сонно сказала Элиза, допивая похлебку из чашечки. Усталость вдруг навалилась на нее со всей своей силой. Она заснула прямо в кресле.
С утра госпожа Гаорин проснулась одна в супружеской спальне. Господин Гаорин снял с нее корсаж и обувь, а она даже и не помнила ничего этого. За треугольным окном моросил дождь. Элиза потянулась и медленно выбралась из кровати. Пахло мокрой листвой и свежестью. В одном острогранном углу спальни размещался столик с зеркалом и косметическими женскими принадлежностями.
Добравшись до зеркала, Элиза принялась не спеша расчесывать волосы, размышляя о ситуации, в которую попала. Она стала женой человека, которого, кажется, невзлюбили император и его единственный наследник. И уже не "кажется", а совершенно точно, Эллара Гаорина не любят имперские маги. При этом все вынуждены его терпеть. Потому, что, судя по всему, и в особенности по приветствиям на вчерашнем приеме, полководец он прекрасный, дело свое любит и знает. И его гибель станет серьезным ударом по безопасности страны. Так дело обстояло до недавнего прошлого. Но совсем недавно кто-то могущественный затеял интригу, связанную с ослаблением безопасности Империи. И вот этому "кому-то" деятельный первый маршал на свободе очень мешает. И, между прочим, если интрига удастся, то пострадает не только маршал Гаорин и, естественно, его жена, но и вся Империя. Это понятно. Но что должна делать в такой ситуации жена маршала Гаорина? Она должна скрыть тревогу за человека, к которому успела искренне и серьезно привязаться. Она должна выполнить его последнее распоряжение. Сидеть дома, и тихо осваивать домашнее хозяйство. И первое и второе ей вполне по силам. Еще накануне, когда Эллар представлял свою супругу домочадцам, она поняла, что слуги у главы рода Гаоринов представляют собой древние роды, веками находящиеся на службе у одного сюзерена. Это кровно преданные своему господину слуги, одна из важнейших драгоценностей рода Гаорин. Общаться с такими людьми Элиза училась с детства. И сейчас могла только порадоваться, что, несмотря на треугольные стулья, собранные из трехгранных конструкций дома, и три стороны света, этот мир, в который ее перенес ее Дух Хранитель, был глубинно близок ее родному миру.
Пожилую темноволосую домоправительницу звали Иаса Хидеро. Эта хрупкая подвижная женщина с первых фраз общения опознала в новой хозяйке представительницу "рода господ". Несмотря на частые и искренние уверения Элизы, что там, где она выросла, все было "немного не так", и она с радостью будет учиться у почтеннейшей Хидеро особенностям ведения столичного хозяйства,
Еще накануне свадьбы обнаружилось, что вопреки ее тайной тревоге, она свободно читала тексты на языке Империи.
И, поблагодарив за это своего Хранителя, Элиза проводила время, то читая в библиотеке рядом с небольшой жаровней под перестук дождевых капель, то решая мелкие домашние вопросы. Слуги, обнаружив, что новая хозяйка с удовольствием вникает в их проблемы, естественно, стали часто жаловаться ей на жизнь. Так прошло несколько тихих дней, в течение которых Элиза успешно подавляла в глубине души тревогу за господина первого маршала, стараясь не вспоминать его шальную улыбку и то азартный, то озорной блеск темно-серых глаз.
Тем временем в Эонтевар подтянулись любопытные, привлеченные слухами о скоропалительной свадьбе самого рэн Гаорина. Приехав в столицу, они быстро обнаружили, что опоздали. Господин Гаорин ускакал из столицы на следующее утро после своей поспешной женитьбы, а молодая госпожа Гаорин безвылазно сидит у себя дома и никуда не выезжает, мотивируя это отсутствием супруга. Странные слухи, не имея реальной подпитки, приняли фантастические очертания.
- Госпожа Фиата Акаянарэ, - неспешно доложил почтеннейший Ясунай, пожилой домоправитель Гаоринов, с лысиной и сильнейшими ревматическими болями в суставах и спине, которые усиливались в сезон дождей. Лучше всего от них помогала мазь, изготавливаемая молодым господином Кэниром из яда особенной змеи из западных пустынь. Однако эта мазь уже кончалась, а привезет ли господин Кэнир новую, было неизвестно. И Ясунай бережно использовал остатки, предпочитая терпеть боль, пока это было возможно.
- Проведите госпожу Акаянарэ сюда, Ясунай, - ответила Элиза, имея в виду библиотеку. Здесь с самого утра грела воздух небольшая бронзовая жаровня. Больше она ничего говорить не стала, справедливо предполагая, что Ясунай и сам сообразит распорядиться о напитках и еде для увеселения гостьи.
Фиата Акаянарэ. Та самая, вниманию которой Эллар хотел поручить свою гостью, барышню Эледэ. Но госпожи Акаянарэ не оказалось в столице.
В библиотеку грациозной походкой вошла уже немолодая, но все еще стройная, красивая женщина. Седина благородно высветлила пряди ее золотых волос. Выразительные карие глаза отражали доброжелательное любопытство, с которым гостья изучала молодую хозяйку Гаоринов. Элиза низко поклонилась. Ее гостьей была настоящая великосветская дама. Госпожа Акаянарэ тепло ей улыбнулась.
- Вам не обязательно кланяться мне так низко, госпожа Гаорин. Свое уважение ко мне вы могли выразить иначе. Вот так, например. И она изобразила поклон, которым бы могла поприветствовать ее Элиза. Та молча оценила разницу.
- Присаживайтесь, госпожа Акаянарэ. Мой супруг рассчитывал поручить меня вашему вниманию.
Золотоволосая гостья грациозно опустилась в кресло у жаровни.
- Эллар написал мне об этом, милая госпожа Гаорин. Я для этого и вернулась в столицу. Иначе я бы не стала так дерзко делать вам замечание.
Пожилой домоправитель лично внес гостевой поднос с чашечками и закрытыми блюдами в библиотеку.
- Почтеннейший Ясунай, - ласково обратилась к нему госпожа Акаянарэ - вы по-прежнему лично принимаете гостей?
- Да, госпожа, как в старые добрые времена.
- Когда я еще была молодой и красивой, - улыбнулась Фиата Акаянарэ с легкой грустью в глазах.
- В моих глазах вы не меняетесь, госпожа.
- Благодарю вас.
Домоправитель аккуратно поставил поднос на столик и с достоинством удалился.