Маршрут Оккама
Шрифт:
Юрка любит всякие затеи — особенно такие, которые требуют капиталовложений. Он замечательный парень, но деньги в руки ему давать опасно. Тем более, что за последний месяц со мной произошло что-то такое…
Осознав, что меня просто подставили, я сперва сидела и ходила, разинув рот и выпучив глаза. Как так?! Меня, никого не обманувшую, меня, самую надежную?! И кто??? КОМАНДА! Потом я наконец разозлилась.
К той минуте, когда Юрка вломился в квартиру, размахивая билетами на самолет, той женщины, с которой он прожил чуть ли не пять лет, не было и в помине. То есть,
— Протасовский рейс дважды в неделю, если не лететь завтра — то вообще в понедельник! А на сдачу я купил даров моря! — похвастался Юрка. Билеты у него были в правой руке, а белый пластиковый контейнер кило на три — в левой. Старая история — за чем его ни посылай, обязательно купит на сдачу какой-нибудь дряни…
— Антон знает?
Антон — это его дружбан. Когда мы только задумали Юркин выезд в Протасов, сразу же стало ясно, что ехать лучше вдвоем, и Юрка это очень хорошо аргументировал. И кто же будет вторым, если не верный одноклассник?
То, что одноклассник в любую минуту был готов сорваться и мчаться хоть в Протасов, хоть на Камчатку, Юрку тронуло до глубины души, я же поняла, что мальчик нигде не работает. Неплохо для начала… Мало мне одного тунеядца…
— Антон завтра в шесть утра будет ждать меня в аэропорту. Ему предложили кевларовый жилет — может, возьмем? Мало ли что?
Чем дальше — тем большие траты предлагал восторженный Юрка, и я поневоле задумалась: ведь из Протасова будут приходить исключительно оптимистические сообщения с одним и тем же постскриптумом: пришли денег!
— Я подумаю.
Тут он полез целоваться. Очевидно, я сама его к этому приучила… Мне на секунду стало интересно, во сколько поцелуев он оценивает этот дурацкий кевларовый жилет.
— Погоди, пусти… У меня голубцы подгорят!
— Но когда я вернусь — мы поженимся?
К счастью, раздался скрежет ключа в замочкой скважине. Няня привела из школы младшенькую. При ней он уже не лез с дурацкими вопросами. Поженимся! Интересный брак. Хотя надо мной и нависли крупные неприятности, но есть у меня и недвижимость, и личный счет в банке, не моем, разумеется, и неплохой заработок, и серьезные планы на будущее. Вполне подходящее приданое для симпатичного бездельника, который работает примерно три месяца в году. Вот пять лет назад, когда я на себе сдуру поставила крест, и это имело-таки основания — уже целую вечность женщина с двумя маленькими детьми не была никому нужна, — так вот, если бы у него хватило уме сделать мне предложение пять лет назад, когда я была безумно счастлива уже только потому, что в моей жизни появилось что-то вроде мужчины…
Мы вместе поужинали. Няня доложила, как вел себя за обедом, душой уже летя в секцию карате, Дениска и на что пожаловалась дочкина преподавательница сольфеджио. Сын сам выбрал карате, и я охотно оплачивала тренировки, а дочку отдала учиться музыке только потому, что у нее обнаружился абсолютный слух и все в один голос сказали —
Интересно, что Юрка был полностью на стороне Дашки. Он несколько раз приводил в пример свою тетю — тоже был музыкальный слух со знаком качества, а потом бедная тетя сорок лет оттрубила концертмейстером в детском садике. Даже если он эту страдалицу выдумал — то выдумал очень удачно и реалистично.
Потом няня ушла, я проверила уроки, дала дочке посмотреть новую кассету с японскими мультиками, потом прибыл Дениска, я всех покормила ужином и разогнала по спальням.
Юрка с нетерпением ждал минуты, когда дети заснут, можно будет выключить телевизор и перебраться в мою спальню.
И все было замечательно…
В два часа ночи он еще раз попросил разбудить себя в пять утра и отрубился. Предполагалось, что я буду весь остаток ночи сидеть, тупо глядя на циферблат, что ли?
Удивительно, как раздражает молодое активное существо, когда и без него проблем по горло.
Убедившись, что он действительно спит, я залезла к нему в куртку, достала оба билета, его и Антошкин, пошла в туалет, порвала бумажки в мелкие клочья и спустила воду. А потом из другого конца шестикомнатной квартиры позвонила…
— Привет! — сказала я. Время суток для приветов было неподходящее, но моего звонка ждали.
— И вам привет.
— Все в порядке?
— Сидим, ждем сигнала.
Довольно было услышать голос, чтобы представить себе человека спокойного, крепко стоящего на земле, уверенного, несуетливого, знающего свое дело.
— Значит, так. На протасовский рейс освободилось два места. Вы сразу идите к диспетчерам и объясняйте ситуацию. Люди заболели, помирают, тиф, чума, холера, что угодно, живут на другом конце города, вам по телефону сказали номера билетов…
Я продиктовала. Память на цифры у меня абсолютная, как Дашкин слух. Но и у того, кто меня слушал, она не хуже, дважды повторять не приходится.
— Понял. В без двадцати шесть подойти к диспетчерам и объяснить ситуацию.
— По прилете отзвонить.
— Само собой.
— Когда отыщете этого Фоменко — только наблюдение, понятно? Вечером еще раз отзвонить.
— Дальше — по обстоятельствам?
Я задумалась. Кто его знает, какие там вылезут обстоятельства. Допустим, идея отыскать на болоте прокол между временами не такая уж идиотская — и что тогда?
— Главное — информация, — решила я наконец. — И все носители информации. Кассеты, бумажки, ну, сами понимаете. То, что можно предъявить.
— Человек — это то, что можно предъявить?
Опять мне пришлось принимать решение. Скверное — но я спасала не только собственную шкуру, я спасала прежде всего своих детей. Если я влипну они достанутся мужу, а ему доверять живое существо хоть малость полезнее таракана попросту опасно.
— С человеком возникнет куча проблем. Только неодушевленные предметы. И чтобы никто… ну…