Маршрутом Земля - К чертовой Бабушке

Сван Тата

Нда, все таки Сергей за столько лет меня прекрасно изучил. Зрит прямо в корень, другими словами не в бровь, а в глаз. Можно сказать, потомственный офтальмолог, или наследник эвенских лесорубов, которые белку на лету в глаз сшибают. Эк меня понесло. Сам собой горжусь и, что самое главное, ни единого слова матом. И все же остался невыясненным один вопрос.

— А как же в таком случае Слава и Жека. Они-то уж точно не при делах. В первых погружениях не участвовали. Откуда перспективы нарисовались?

— А вот тут-то мы, любезный Андрей Валерьевич, переходим ко второй части марлезонского балета, — продолжил гнусным голосом свое повествование Сергей. — Судя по всему, общение с тобой, ну и немного со мной, — самокритично уточнил мой зам, — не проходит даром для

окружающих. Со временем происходит деформация чего-то там внутри, условно говоря ауры. И обычные граждане приобретают способности к погружению. Короче говоря, ты почти как в библии порождаешь новых особей погруженцев. Помнишь, Адам породил Исаака, Исаак породил Мойшу, Мойша, в свою очередь, породил еще одного достойного мэна, а потом появилась баба и все испортила, вмешавшись в цепочку воспроизводства. И сразу отвечаю на твой незаданный вопрос. С твоими Васями и иными особями, характеризующимися отсутствием интеллекта и наличием погонов, этот номер не пройдет. Уж больно ты их всех скопом не любишь. А твое личное расположение к подопечным, как оказалось, является определяющим. Любовь, как ты возможно слышал, сметает любые преграды на своем пути. Вот поэтому и остались потенциально только Слава и Женя. Кстати, в силу всего вышеизложенного, у американцев как раз и возникли проблемы с их погруженцами. Там прародителем оказался только один субъект, некто Ник Браун. Зато последователей он печет как горячие булочки. Вот только, если ты у нас числишься просто заурядным неадекватом, то Ник Браун, по всем статьям, совершенно отмороженный шизоид. И последователи у него получаются такими, что после каждого погружения аналитики выносят единодушный вердикт — лучше бы они этого не делали. Да, и еще одна заморочка, эти ребята погружаются только тройками и не иначе.

— Ну об этом я, допустим, слышал. А вот где ты, Сергей Ольгович, нарыл остальную инфу? И почему я об этом ни сном, ни духом?

— А все потому батенька, что очень ты далек от народа. Все больше в трудах и заботах великих. Вы бы были проще и люди к вам потянутся.

— Какие люди. Окстись, Серега. Да у каждого из здесь представленных, за душой больше подписок о неразглашении, чем у тебя соблазненных барышень за всю твою многогрешную жизнь. Да они же все только тем и живут, чтобы друг другу в горло вцепиться.

— Вот то-то же и оно, — прервал меня зам. — Ты сам подумай. Минимум по десять шпионов от каждой очень великой державы, по два три от каждой просто великой и по одному от всех остальных общим числом приближающимся к двум сотням. И заметь, каждому из них вменяется в обязанность проводить работу на благо собственной державы в рамках основной темы и всячески препятствовать аналогичной деятельности со стороны конкурентов. А тема то связана с погружением. А над темой работаем только наша группа в количестве всего-то семи человек. Ну еще отдел аналитики, там человек двадцать, но они все ребята тертые, и по большому счету те же шпионы только с мозгами. Да тут такие страсти кипят, куда там Шекспиру. Ради простого человеческого общения с любым из членов нашей группы и возможностью в последствии доложится по начальству об установлении доверительных отношений с участниками проекта, любой из шпионов маму родную продаст, а уж поделится закрытой информацией, особенно во вред Конкурентам, так это сам бог велел. Кроме того подумай здраво, какие тут могут быть секреты если на территории института установлено минимум двадцать разных конкурирующих систем для прослушки и видеофиксации, не считая сотни отдельно стоящих устройств. Вон, видишь черная точка слева вверху на стене — это камера системы Маркас, французы, а рядом итальянская Омета, только она внутри стены под штукатуркой. Работает в ИК диапазоне. Очень ее специалисты хвалят.

— Стоп, — возмутился я. — Ты хочешь сказать, что нас все время снимают и подслушивают? И сейчас, когда мы с тобой разговариваем тоже?

— Почему хочу, — удивился Серый. — Я именно это открытым текстом и говорю.

— Так может у меня и дома эта фигня понатыкана?

— А

то, — радостно закивал головой мой зам.

— И в спальне?

— И в спальне, — подтвердил Сергей.

— И сегодня ночью тоже снимали?

— Ну если тебя беспокоят твои сегодняшние ночные брачные игрища с гражданкой Стеллой Поплавской тридцати пяти лет, полькой по национальности, гражданкой США, разведенной, образование высшее, искусствовед, то хочу тебя утешить. Ты был на высоте. Целых два раза. И знаешь, что самое веселое. Тут местные резиденты ночью чуть ли не в глотки друг другу вцепились, выясняя чья она подопечная. Оказалось, что эта Стелла переспала с тобой не по служебной необходимости в рамках выполняемого задания, а просто так. Из чистого женского любопытства. Все в шоке. Никто такого не ожидал. Цитируя классика: «О женщины, коварство ваше имя».

— Все не хочу больше ничего слышать, остановил я этот треп. Разве что объясни, чего это вокруг такая тишь. Ни одной морды не видно все это время.

— Так это моя заслуга, — объяснил Серый. — Мне как с утра показали запись твоего феерического пробуждения, так я и посоветовал никому из наблюдателей на глаза не показываться. Пусть за мониторами сидят. И нашим ребятам приказал появится на работе только после обеда. Мало ли что. Вдруг ты на кого окрысишься с похмелья и погружение сорвешь. А теперь хватит лирики. У нас через десять минут по графику начало эксперимента. “Go-Go, Quick-Quick-Quick”, - как говорят наши заокеанские кураторы, они же — спонсоры и благодетели.

Я сидел в кресле, опутанный с ног до головы датчиками в ожидании того момента, когда мой лучший друг Серега наденет мне на голову шлем биообратной связи. Лучше бы он мне на голову терновый венец надел и руки к деревяшке гвоздями приколотил. Люди далекие от проблемы, как впрочем и те, кто в теме, но не имеющие возможности непосредственно участвовать в погружениях, просто не представляют, какой ужас испытывает подопытная крыска, из числа тех самых Избранных, когда растворяется в чужой личности, а затем, по возвращению, пытается восстановить самоидентичность.

Впрочем, на этот раз чувство безысходности, усиленное изрядной дозой адреналина, подталкивающего к нелепым поступкам типа: «забить на все и сбежать куда подальше», ощущалось не слишком остро. Причиной тому послужила то ли бурно проведенная ночь, то ли просто привык и смирился. Хотя, последнее маловероятно, к такому привыкнуть невозможно.

Но вместо того, чтобы строить в голове бредовые планы о том, как бы избежать погружения, я совершенно неожиданно расслабился и впал в дрему. В голове за считанные минуты промелькнули события, охватывающие почти двадцатилетний период. Говорят, такое происходит за миг до неминуемой смерти. Вот только лично я рассчитываю еще пожить. Во всяком случае, до того момента, когда все вокруг не закончится полным Ба-Бахом. Что по моим предположениям неминуемо произойдет в ближайшие пару месяцев.

Второй десяток лет, мы, как последние бараны, собственными тупыми головами испытываем прочность нашей Вселенной. Мои робкие попытки достучаться до мозга, или, по крайней мере, до той субстанции, которая заменяет мозг у людей, полномочных принимать необходимые решения, встречают полное непонимание.

Да что там говорить о людях, привыкших руководить и жить по принципу «чего думать, трясти надо». Даже собственные сотрудники, которых я лично отбирал, холил, лелеял и на протяжении многих лет пытался научить мыслить, даже они реагируют совершенно определенным образом.

Вчера не выдержал и поделился с группой своими наихудшими предположениями. Выразителем общественной точки зрения в коллективе, как всегда, выступил Слава.

— Да ты что, Андрей Валерьевич. Окститись. Где мы, а где Вселенная. Там же одних только звезд «тыщи мильярдов», а то и поболее. Как же мы на нее болезную повлиять можем? Да мы же на этом фоне — полный ноль, «зеро» — величина никакими средствами измерения не могущая быть обнаруженной. А, может, ты просто чего несвежего на ночь съел. Вот тебя и колбасит. Только зачем же так резко. Сразу в масштабах всей Вселенной.