Марсианин (др.перевод)
Шрифт:
Колесо ровера внезапно ушло в песок. Резкий крен оторвал от земли правое заднее колесо, что увеличило нагрузку на левое заднее колесо. Оно вслед за передним съехало с каменной опоры и погрузилось в песок.
Прежде чем путник сумел среагировать, ровер завалился на бок. При этом аккуратно сложенные на крыше солнечные панели рассыпались вокруг, словно колода карт.
Трейлер, сцепленный с ровером буксирной скобой, потащило вперёд. Скобу скрутило, и прочный композит треснул, будто хрупкая веточка. Шланги, соединяющие обе машины,
Роверу повезло меньше. Он продолжил катиться вниз по склону, швыряя путника по салону, будто вещи в сушилке. Через двадцать метров участок податливого песка сменился более прочным грунтом, и ровер замер.
Машина оказалась на боку. Клапаны, ведущие к оборванным шлангам, вовремя зарегистрировали декомпрессию и моментально закрылись. Герметичность оказалась не нарушена.
Путник мог протянуть ещё какое-то время.
Глава 24
Начальники отделов в ужасе уставились на спутниковую фотографию, выведенную через проектор.
— Господи, — сказал Митч. — Что с ним, чёрт побери, случилось?
— Ровер завалился на бок, — ответила Минди, указывая на экран. — Трейлер перевернулся вверх дном. Прямоугольники, которые рассыпались во все стороны — солнечные батареи.
Венкат обхватил рукой подбородок.
— Мы можем получить информацию о герметичности ровера?
— Очевидных признаков нет, — откликнулась Минди.
— А признаки того, что Уотни выбирался наружу после аварии? Наружные работы?
— Никаких наружных работ, — сказала Минди. — Погода отличная. Если бы он выходил, мы бы увидели следы.
— Это общий вид всего места происшествия? — спросил Брюс Энг.
— Думаю, да, — ответила Минди. — Вверх по фотографии, то есть к северу, никаких следов от колёс нет. Вот здесь, — сказала она, указывая на крупные неровности в грунте, — думаю, всё и произошло. Судя по всему, именно отсюда ровер начал кувыркаться и скользить. Видите, траншея осталась позади. А трейлер перевернулся носом вперёд и приземлился на крышу.
— Не стану утверждать, что всё в порядке, — заметил Брюс, — но, кажется, не всё так страшно, как на первый взгляд.
— Продолжай, — сказал Венкат.
— Ровер сконструирован в расчёте на возможность перевернуться, — пояснил Брюс. — Если бы произошла разгерметизация, песок разбросало бы во все стороны. Я этого не вижу.
— Всё равно, Уотни в ровере может быть ранен, — заметил Митч. — Может, он ударился головой или сломал руку, или ещё что.
— Разумеется, — согласился Брюс. — Я просто говорю, что ровер, скорее всего, в порядке.
— Когда был сделан снимок?
Минди бросила взгляд на часы.
— Мы получили его семнадцать минут назад. Через девять минут у нас будет новый: место аварии попадёт в зону наблюдения MGS4.
— Первым
Хм…
М-да.
При спуске на дно кратера Скиапарелли не всё прошло гладко. И чтобы описать вам, насколько «не гладким» получился спуск, я и добрался до компьютера: он по-прежнему у пульта управления, а сам ровер лежит на боку.
Меня хорошенько пошвыряло по салону, но кризисы меня закалили: я превратился в хорошо натренированную машину. Как только ровер начал крениться, я сгруппировался и сжался в клубок. Вот какой я герой!
Однако, сработало. Потому что я не ранен.
Салон герметичен, и это здорово. Клапаны, ведущие к трейлеру, перекрыты. Судя по всему, разомкнулись шланги. Просто чудесно — этого от них и ожидалось.
Осматривая салон, прихожу к выводу, что ничего не сломалось. Баки с водой закрыты. В баках с воздухом — никаких видимых утечек. Спальня размоталась и теперь болтается по всему салону, но это просто полотно, ему вряд ли очень больно.
Система управления в порядке, а бортовой компьютер утверждает, что ровер испытывает «неприемлемо опасный крен». Спасибо за подсказку, дружище!
Итак, я опрокинулся. Это не конец света: я жив, и мой ровер в порядке. Меня куда больше волнуют солнечные батареи, к которым ровер, судя по всему, хорошенько приложился корпусом. Кроме того, раз соединение с трейлером разомкнулось, есть риск, что ему тоже не повезло. Надувная крыша не больно-то прочная. Если трейлер лопнул, весь хлам из него, должно быть, разлетелся во все стороны. В этом случае придётся его разыскивать — это критически важная система жизнеобеспечения.
К слову, насчёт жизнеобеспечения: когда клапаны перекрылись, ровер переключился на внутренние баллоны. Молодец, мой хороший! На тебе шоколадку.
У меня двадцать литров кислорода (достаточно для дыхания в течение сорока дней), но в отсутствие регулятора я вновь вынужден полагаться на патроны для CO2. У меня осталось фильтров на 312 часов. Кроме того, в скафандре тоже имеются патроны, которых хватит на 171 час наружных работ. В общей сложности их хватит на 483 часа — почти на двадцать суток. Так что у меня будет время всё починить.
Чёрт возьми, я так близко ко взлётному модулю! Осталось всего 220 км. Не допущу, чтобы какая-то ерунда вроде этой аварии меня остановила. Мне больше не нужно, чтобы всё работало идеально. Мне надо, чтобы ровер сумел преодолеть ещё 220 км, а система жизнеобеспечения проработала ещё 51 день. И всё.
Пора в скафандр — и смотреть на трейлер.
Я провёл вылазку, и всё не так уж плохо. Впрочем, я не заявляю, что всё хорошо.