Марсианин
Шрифт:
Воистину гениальные организаторы и специалисты своего дела весьма редки. Полковник не зря уцепился за капитана. Он уже по той работе его оценил как редчайший талант. Правда, прямо ему этого никогда не говорил — чтобы не испортить человека.
— Буду стараться, — ответил капитан.
— Значит выдержишь… — полковник прищурился и закончил, — помнится ты и тогда мне также ответил?
На следующий день, дела начались как раз с преобразований. Неожиданно для многих,
По началу, это вызвало вал возмущений, со стороны не проинформированных заранее должностных лиц, считающих свою область работ самой главной. Но им очень быстро указали на их место. По резкости, с которой были даны подобные указания, всем, кому «досталось» стало ясно: вылезло НЕЧТО, что им явно знать не положено, но которое является гораздо более важным, чем их предыдущее дело. Особое изумление вызывало то, что переподчинение было сделано в пользу именно космического ведомства.
Что же это такое в космосе было найдено или предстояло найти, что во-первых, понадобилось полностью передать руководство в руки представителей космического ведомства, да во-вторых, так резко понадобилось бросить значительные средства и силы в Проект, ранее считавшийся отвлечённо-теоретическим? Это вызвало целый шквал пересудов, среди низового штата сотрудников и руководителей.
За этими пересудами прошло незамеченным преобразование и перестановки в отделе безопасности. Капитана повысили таки в должности, причём также весьма быстро. То, что сама «контора» так быстро среагировала на просьбу «космиков» было весьма необычно. Но это опять таки за пересудами полностью потерялось. Да и «контора» не любила, когда на её дела обращают какое-то внимание со стороны.
Как и всегда, в любом большом деле, при преобразованиях «на ходу», сначала воцаряется хаос, но весьма скоро из него вырастает новый порядок и всё входит в привычное русло. Русло нормальной работы.
Тем не менее, пересуды и сплетни ещё долго гуляли по Полигону, подогреваемые разнообразными «сведениями», которые разные сотрудники черпали из разговоров и перепалок вышестоящего начальства.
Так и было в одной из «курилок» теоретиков, где собираются потрепаться представители этой профессии из разных отделов.
— Да, парни, у нас тут чёрт знает что творится, — сказал однажды, зашедший «на огонёк» сотрудник, — я час назад случайно подслушал ругань космиков.
Присутствующие, даже те, кто даже мало интересовался предыдущим разговором, тут же навострили уши. До сих пор, даже спустя недели после такого неожиданного переподчинения Проекта, многие гадали к чему это и почему это.
— Ничего не понял, — продолжил теоретик, — но по их словам, они здесь, в Зоне, потеряли что-то, что они назвали Ключом… Или ключами. Что это такое, — не спрашивайте. Я говорю, что ничего не понял. Они готовы тут всю зону перерыть. И нас на это же запрячь. Но если мы с ними этот «ключ» не найдём, они
— Так что же это за ключ? — вклинился лаборант, который явно слушал не сначала и не внимательно, за что получил тут же отповедь от присутствующих.
— Тебе ж дубине, сказано было, что человек сам не понял, что услышал!
— Эх, парни, — заметил, один из присутствующих, — чую, что тот «ключ», чем бы он ни был, нам придётся искать ПО ТУ СТОРОНУ.
— Нда. Остаётся только определить в какой из «сторон» его искать, — тут же съязвил мрачно товарищ присутствующего теоретика, — там, их как бы не миллиарды…
Земля-2. Начало
Дачу покидали ночью.
Накануне вечером, состоялся довольно жаркий спор по тому, как и что должно делать. Как ни крутили, но пришлось признать, что придётся разделиться. Хоть это и было против обычных правил любой туристической или альпинистской группы. Тем более, находящейся в таких совершенно нетривиальных условиях.
Основная группа, по этому плану, пешком на лыжах, добирается до города совершенно самостоятельно, и там пытается устроиться на временное проживание. Хоть в цеху того самого завода, что указал Борис Ефимович, как один из аварийных вариантов, хоть в общаге, расположенной неподалёку.
Да и Борис Ефимович настоял таки, на том, что пострадавшую с одним сопровождающим разместить у себя дома. По началу, предполагалось, что этим сопровождающим будет Михаил, как тоже пострадавший, но его решительно «отодвинула» Юля. Она мотивировала это тем, что она одна из всех присутствующих имеет достаточное медицинское образование, чтобы продолжать лечение Лены. Михаил, хоть и пострадавший, но он вполне может уже дойти сам, а при Лене он будет совершенно бесполезен. Как ни крутили, но это получался оптимальный вариант.
Со стороны большей части группы был принят довольно дерзкий вариант не пытаться временно «сховаться» в разорённый завод, а прямо постараться вклиниться на проживание в общежитие. Возможность снять одну комнату на всех была и хорошая. За время проживания можно было определиться и с добычей денег на дальнейшую оплату. То, что могли предоставить место без предъявления документов, выяснили у Ефимыча.
Тот заверил, что по жадности и по зимнему безденежью, это вполне могло бы пройти.
Также частично разрешили проблему и с деньгами. Чтобы всё-таки скрыть факт наличия серьёзного груза денег у Владимира, Борису Ефимовичу продали кое-что из снаряжения группы.
Как тут же оказалось, продешевили — Борис Ефимович выяснил их характеристики и выпучил глаза. После, как пришёл в себя, сказал, что такое стоит раз в десять больше, и тут же клятвенно заверил, что в городе обязательно отдаст остальную сумму. Хоть остальные ребята и отнекивались, ссылаясь, что он и так уже очень сильно им помог и помогает.
Они предлагали считать это подарком, но Ефимыч, осознавая положение туристов из иного Мира, всё равно заверил, что не только обязательно отдаст деньги, но и постарается им найти ещё богатых покупателей на остальное. Чисто для того, чтобы они могли временно в городе осесть и устроиться.