Марсианские войны - 1 (хроники Марса Сандерса)
Шрифт:
– Нет.
– Значит, ты не главный. А у дяди Чарли есть. Он катается целый день и моет из нее землю, когда она испачкается, и у него такая красивая форма – красная с черным. У меня тоже такая будет, когда я вырасту.
Она порылась в кармане платья и достала маленькое красное яблоко, протянув его мне.
– Хочешь?
– Нет, спасибо.
Она надкусила яблоко.
– А папа говорит, чтобы я тоже ничего не брала у незнакомых людей. А мама говорит, что папа прав. Ой, вон мой дом!
Она помахала на прощанье
Я побродил еще немного, любуясь океаном и вернулся к Полуксам, купив по дороге несколько местных газет, которые отдал Ромулу. Роксана спросила, хочу ли я есть, сказав, что может накормить меня луковым супом.
Глава 12
После обеда я завел «додж» и поехал навестить Джона Кэмбута, наказав Полуксам не выходить из дома и звонить мне при крайней необходимости.
Через час, постояв в пробках, я уже катил по мосту Верразано, а еще через два часа медленно ехал по району, о котором пел Оскар Бентон[11]. Свернув на Восемнадцатую улицу, сбавил скорость, всматриваясь в номера домов, пока не увидел нужный.
Старый пятиэтажный дом, какие строили лет пятьдесят назад – красный кирпич, две пожарные лестницы, маленький овощной магазинчик на первом этаже с полосатым навесом и громким названием «Овощи из Италии». Я поднялся на четвертый этаж и нашел квартиру за номером двадцать два.
Прислушался - ничего. На площадке было еще три квартиры, я подходил к каждой, но внутри никого не обнаружил.
На двери Кэмбута стоял обычный сувальдный замок, который поддался минут через пять и я вошел внутрь.
Непритязательная обстановка обычного холостяка. Две комнаты, кухня, душевая, письменный стол у окна, полупустой холодильник и странное отсутствие фотографий. Я обыскал стол – пусто. Осмотрел шкаф в спальне - ничего. Постоял минуту у открытого окна, глядя вниз на двор, когда почувствовал, что по лестнице поднимается человек. Это мог быть жилец любой другой квартиры в доме, если не считать того, что он был клоном. Поэтому я отступил к выходу и встал сбоку от двери.
Повернулся ключ, дверь открылась, скрывая меня, и пришедший шагнул внутрь.
В ту же секунду, не дожидаясь, пока меня заметят, я притянул его за ворот пиджака, одновременно ударив локтем в затылок. Тело осело на пол, человек потерял сознание. Я аккуратно закрыл дверь, запер ее и оттащил свою добычу в комнату на диван.
Довольно высокий, худой, светлые волосы с небольшими залысинами, - судя по фотографиям, которые мне прислал Йорген, это был Кэмбут. Точнее, его клон. Я достал из кармана заранее наполненный шприц и сделал лежавшему укол. Это был раствор, основанный на смеси мескалина, скополамина и пентотала натрия. Чудес он не творил, но воли лишал капитально.
Минут через несколько потомок Джона Кэмбута двинул рукой, застонал и попытался сесть. Получалось плохо, поэтому я пересадил его на стул у письменного стола, спиной к открытому окну.
– Что…Кто вы такой, черт возьми?..
Язык у него заплетался уже прилично.
И я неспеша начал, постепенно убыстряя свою речь.
– Джон Кэмбут, в то время как вы сидите на стуле и слушаете меня, вы все больше расслабляетесь и успокаиваетесь. Вы можете смотреть на меня или закрыть глаза, потому что когда вы видите меня, даже если ваши глаза закрываются, вы, видимо, понимаете, что не можете не понять то, что я говорю, даже если понимание непонятного становится понятнее по мере того как ваши глаза закрываются или же остаются открытыми.
Зрачки Кэмбута расширились, он не мигая смотрел на меня, почти не дыша.
– Вы можете слушать мой голос, чувствуя собственное дыхание, потому что с каждым вдохом и выдохом, вы, очевидно, отчетливо понимаете то, что я говорю, потому что говорю я вам, видимо, то, что вам легко понять, в то время как вы дышите и слушаете меня.
Глаза Кэмбута прикрылись, дыхание стало ровным, он сидел, расслаблено опираясь о стол и, казалось, сейчас уснет.
– Вас зовут Джон Кэмбут?
– Да…
Он чуть дернул головой, пытаясь кивнуть.
– Вам двадцать восемь лет?
– Да.
– Вам знакомо имя – Ровена Полукс?
– Да.
За полчаса я вытащил из него все, хотя, сказать по правде, улов был невелик. С ним хорошо поработали. Он выполнял роль марионетки, играя для окружающих роль Джона Кэмбута, своего генетического родителя. Он знал все, что необходимо было знать, чтобы создавать иллюзию, что Кэмбут жив и здоров, хоть и слегка не дружит с головой. Но ничего более. Это объясняло стерильность квартиры и полное отсутствие фотографий.
Что касается Ровены, его память была крайне скудна. Он знал, кто она такая, чтобы, при необходимости, поддержать разговор с общим знакомым, но что с ней случилось и кто за этим стоит, мне узнать не удалось.
Кэмбут дремал, облокотившись на стол.
Надо было немедленно ехать к Айронсу. Если я застану его в разуме – самим собой, а не бездумной подменой – это будет большой удачей. А Кэмбута, по-видимому, придется взять в пассажиры, другого выхода не было.
Надо взять лед из холодильника и привести его в чувство.
Шагнув на кухню, я обернулся на звук упавшего стула, рванулся, но опоздал. Вскочивший Кэмбут неловко перевалился через подоконник и рухнул вниз.
Так…
Этого следовало ожидать. Должно быть, прошло действие укола. Надо уходить.
Я вышел из квартиры, аккуратно притворив за собой дверь, быстро спустился по лестнице и, выйдя на улицу, сбавил шаг. Мне повезло, что то окно выходило во двор, но искушать судьбу явно не стоило. Я свернул в переулок, где оставил свой «додж», залез в него и уехал.