Марта и фантастический дирижабль
Шрифт:
– А что там? – спросила Марта, указав на почти не видимую дверцу в плетёной стенке корзины.
– Не знаю… – Тарас уставился на дверь, как баран на новые ворота.
– Он забыл, – вмешалась Юлия. – На самом деле там ничего особенного. Какие-то аппаратики. Слышишь, стучат?
– Вот именно, – поддакнул Тарас. – Там эти самые, двигатели.
– Понятно. – Марта посмотрела на Тараса с уважением.
Сама
– А что ты ещё любишь есть? Кроме горошка.
– Бутерброды.
– С колбасой?
– С арахисовым маслом и вареньем. Колбасу я не ем.
– А баранину? – напрямик спросила Юлия. Она была куда прямолинейней брата.
– Что вы! – Марта хотела всплеснуть лапами, но у неё не получилось. – Вы же мои друзья!
Юлия ничего на это не ответила.
– А давайте наш дирижабль как-нибудь назовём. Вернее, ваш, – поправилась Марта. – Если вы его ещё никак не назвали. – Давайте! – подхватила Юлия. – Мне нравится имя Юлия.
– Мне кажется, дирижабль – мальчик, – заметила Марта. – Но Юлия – очень красивое имя.
– Действительно. Тогда пускай он будет Юлий.
– Надо, чтобы в имени был смысл, – сказал Тарас. – А какой смысл в Юлии?
– Очень даже большой и прекрасный смысл!
– Я предлагаю назвать его «Свобода». Или «Австралия».
– Свобода и Австралия – тоже, между прочим, девочки.
– Тогда давайте назовём его… – Тарас задумался. – Толстый смельчак!
– Сам ты толстый смельчак! – разозлилась Юлия.
– Ну, или «Консервированный горошек». А что?
– Ничего.
Марта молчала. Она вдруг изогнулась, вытянула шею и высунулась за борт, насколько позволяли верёвки.
– Что ты делаешь? Ты вывалишься!
– Кажется, там что-то написано.
– Где?!
– На дирижабле, с той стороны. Только мне отсюда не видно. Вы, случайно, не знаете, что там написано?
– Мы? Откуда нам знать?
– Ну, это же ваш дирижабль. Я думала, вам это должно быть известно. Дай, пожалуйста, зеркальце. На минутку.
Юлия пожала плечами и протянула Марте квадратное зеркальце. – А лапы можешь развязать? Тоже буквально на минутку. Овечка с сомнением покосилась на брата. Тот кивнул. Его вдруг разобрало жуткое любопытство. Пленницу развязали. Марта достала из коробки телескопическую удочку. К ней она привязала зеркало Юлии, выставила его наружу и стала вертеть удочку туда-сюда.
– Попалась! – воскликнула Марта. – Записывайте, первая буква «Ч»!
– Мы не умеем записывать, – сказал Тарас и тут же поправился: – Вернее, куда записывать-то?
– Тогда запоминайте! Вторая буква «И». – Марта медленно вела удочку по небу, словно ловила летучую рыбу. – «Н»! Снова «И»! «З»! «Е»! «Л»! «Л»! «И»! Запомнили?
– Какая-то абракадабра получается.
– Не «Абракадабра», а «Чинизелли»! – объявил Тарас. – Наш дирижабль зовут Чинизелли!
– Ну разумеется его так зовут. Ведь ты САМ его так назвал.
– Я?! А, ну да. Чинизелли, конечно. В честь дедушки.
– Вашего дедушку звали Чинизелли? – спросила Марта. Ей показалось, что она уже где-то слышала это имя.
– А что? Прекрасное было у дедушки имя.
– А что оно означает?
– Какая разница? Главное, красиво звучит. По-иностранному
Марта кивнула. Ей вдруг очень захотелось спать, и она зевнула. Всё-таки она набегалась за сегодняшний день. Она протянула Тарасу лапы, чтобы тот их снова связал, но барашек покачал головой.
– Спи так. Но учти: я за тобой слежу. – Он сдвинул брови и принял грозный вид. – Кинжал у меня тут лежит.
< image l:href="#"/>Глава 5
Рикитикитук
В парке Марта жила не всегда. Она вообще подолгу нигде не задерживалась. Поживёт пару лет в одном месте и отправляется дальше. И это не потому, что Марта была великой путешественницей. Она бы, может, и рада была обзавестись домишком с маленьким садиком, но это было невозможно. Везде, где бы Марта ни устраивалась, рано или поздно появлялись люди. Однажды она поселилась в тайге. Построила шалаш, сложила очаг и зажила. Ела грибы, пила смородиновый чай. Марте было хорошо и не скучно. Она училась распознавать голоса птиц, ловила комаров и лазала по деревьям. Но потом её обнаружили. Сперва грибники. А следом за ними пришли «специалисты». Их Марта боялась даже больше, чем врачей.
И она уехала в другую страну. Вернее, ушла из той, в которой родилась (названия её Марта не знала). Просто однажды перешла в неохраняемом месте границу, и… начались её странствия. Она побывала везде: в европейских лесах, африканских джунглях, азиатских степях, североамериканских прериях, южноамериканских горах и даже в Антарктиде. Но и там ей встретились люди. В оранжевых жилетах они подплыли на жёлтой лодке к белой льдине, высадились на неё и стали фотографироваться с пингвинами. А когда они увидели Марту, её тоже стали фотографировать, но только издалека. Марта решила подойти к ним ближе. Она подумала, что наверняка это смелые люди, раз они приплыли в Антарктиду. Но стоило ей приблизиться, туристы побросали камеры, запрыгнули в лодку и уплыли. А один человек выстрелил из ружья. Правда промахнулся.
Со временем Марта обнаружила одну странную закономерность. Чем ближе селилась она к людям, тем меньше был шанс с ними встретиться. И она стала жить в городских парках. Самый уютный был в Нью-Йорке – Марта прожила там четыре года. Он находился в центре густонаселённого острова Манхэттен, но это было незаметно. Марте казалось, что живёт она в дремучем лесу, а огни небоскрёбов – звёзды. В Нью-Йорке у Марты был друг, первый и единственный. Его звали Руперт, он был человеком. Правда для Руперта Марта была вымышленным другом. Он не верил в её существование. Однако это не мешало Руперту делить с ней канализационный люк и остатки пиццы из кафе рядом с озером. Днём Руперт и Марта спали. Или сидели на дереве и играли в города. Марта знала много названий, ведь она была путешественницей. А Руперт был учителем рисования. Правда, он уже давно ничего не рисовал. И никого не учил. Зато у него было хорошее воображение.