Мартиролог. Дневники
Шрифт:
60 р. — Араику на билеты в Казань.
Вчера было выступление в клубе МАИ (обещали перевести на мой счет 100 р.).
Сегодня решили с Ларисой, что она едет в Казань к своему татарскому лекарю, а я жду паспорта в Рим. (Сизов сказал, что я уеду где-то в первой декаде февраля.)
За это время Лариса успеет подлечиться. Ибо где десять дней, там, по нашим понятиям, и две недели. Видимо, мне есть смысл ехать в Рим, готовить там контракт, потом ТВ итальянское вызовет туда Сурикова подписать контракт, и ждать там Ларису с Андрюшкой, не возвращаясь в Москву. Лариса говорит, что сумеет нажать здесь в связи с их выездом, а я больше буду полезен там, для того, чтобы нажать оттуда.
Было выступление в ЦНИИ уголь (+100 р.).
Завтра позвонить Ермашу, а вечером с Тяпой в «Иллюзион».
Лара
Звонила Лара. Доехала хорошо и поселилась в том же номере где жил и я. Комната ей понравилась.
Страдание… История одинокого человека, страдавшего от одиночества и оказавшегося неожиданно отнюдь не одиноким (неожиданные родственники) и от этого еще более несчастным. Проблема коммуникабельности. Искаженной коммуникабельности. Проблема добра и зла.
Вчера было выступление в «Прогрессе» (+100 р.). Публика хорошая. Был Солоницын, который пришел, чтобы в первый раз посмотреть фильм.
Лара в Казани. Тяпа с теткой уехал на субботу и воскресенье в Нару. Пусто в доме.
Ольга сегодня не пришла ночевать: ночует у Алены будто бы. <…> Звонила Лора, вернее, Тонино из Рима. «А воз и ныне там…» Устал от ожиданий. Бесплодных и изнурительных.
Сегодня ездил к отцу в Переделкино. С Арсением и Гариком П[инхасовым], который сделал много фотографий. Я же записал интервью с Арсением Александровичем на магнитофонную пленку о наших семейных истоках.
Утром звонил Ларе по телефону. У нее все по-старому, сегодня она чувствует себя лучше. (Хочу направить приятеля Кочевриных (Сашу?) в Казань со своим сах. диабетом.)
Никак не пойму, что за ситуация с моей поездкой. Радио новостей ужасное. Надо переговорить с Сизовым.
Звонил Ларе — все в порядке, не считая того, что она плохо себя чувствует. Говорил с Сизовым: еще нет никаких новостей в связи с Италией.
Заказ у Св[етланы] — 70 р.
Выступление где-то на Бережковской наб. — по знакомству с Костиными + 150 р.
Послал письмо в «Искусство»:
«Директору издательства „Искусство“ Б. В. Вишнякову
От А. А. Тарковского
Уважаемый Борис Владимирович!
Прежде всего хочу выразить недоумение по поводу того, что издательство вернув нам (мне и О. Е. Сурковой) рукопись на доработку, в течение двух (!) лет не побеспокоилось узнать, согласен ли я с вышесказанными замечаниями, что я по этому поводу думаю и собираюсь ли продолжить дальнейшую работу над рукописью. Это наводит на мысль о том, что редакция видимо, не слишком спешила получить второй вариант книги. О предвзятом отношении к нашей рукописи, несомненно, свидетельствует также выбор рецензентов — ни Д. Орлов, ни В. Муриан не могут считаться серьезными теоретиками кинематографа, которым, с моей точки зрения, следовало бы показать работу. Их отношение к моему творчеству было известно априори, а чрезвычайно низкий теоретический уровень их суждений не создает почвы для продуктивного профессионального разговора.
По сути же вопроса я могу сказать следующее:
Во-первых, единственное замечание, которое я готов принять, связано с тем местом книги, где речь идет о разных категориях зрителей, — их деление представляется мне сейчас не очень удачным. Поэтому я готов сократить этот кусок, расширив и углубив при этом тему взаимоотношения художника и народа.
Во-вторых, я ни в коем случае не могу согласиться с точкой зрения редакции, предлагающей мне исключить из книги общие размышления об эстетике, философии искусства и т. п. „общих“ вопросах, за счет укрупнения профессиональной проблематики. Для меня это совершенно неприемлемо.
Кроме того, я не могу пообещать, что в моей книге будет „больше сказано о советском кинематографе“ и его деятелях: те имена, что возникают по ходу изложения, и есть то необходимое, что подтверждает ход моих собственных рассуждений. Я оставляю за собою право ссылаться на те работы, которые считаю нужным упомянуть в контексте изложения. Кстати сказать, обвинения в „субъективизме“, высказанные мне редакцией вслед за рецензентами, способны поселить только чувство глубокого недоумения. Какие же еще мысли я могу высказывать, как только не субъективные, говоря о своем
Хочу также еще раз, хотя это подробно оговорено во вступлении к книге, прояснить „драматургическую“ роль комментирующего, О. Е. Сурковой. Как это было задумано мною с самого начала, она призвана углубить, развить, оттенить еще какой-то нюанс развивающихся идей, — а вовсе не „поправлять“ меня и наставлять на „путь истинный“.
В свете всего вышеизложенного прошу издательство в самый короткий срок изложить свою точку зрения на возможность нашей дальнейшей совместной работы. Если она окажется приемлемой для издательства, то мы (с О. Е. Сурковой) готовы представить рукопись в ближайший месяц с некоторыми частными (чаще всего редакционными) доработками.
А до этого было мною получено это письмо, присланное с курьером с надписью «срочно 4/II-80, с курьером»:
«Издательство „Искусство“
тов. Тарковскому А. А.
Уважаемые Андрей Арсеньевич и Ольга Евгеньевна!
30 марта 1978 года вам была возвращена на доработку рукопись „Сопоставления“ и послано редакционное заключение по рукописи. До сих пор мы не получили от вас ответа. Нас интересует, как вы представляете себе дальнейшую работу над рукописью и когда намереваетесь представить ее посте доработки.
Просим Вас не замедлить с ответом, так как в настоящее время утверждаются планы издания 1981–1982 гг.
С уважением,
Они очень не хотят этой книги. Это ясно. Надо отредактировать рукопись и печатать в И [талии].
Лариса в Казани. Лечится. Я жду у моря погоды. Сизову пока ничего не известно по поводу моего выезда.
Тоскливо… Заняться книгой? Уже мелькают мысли о деревне…
Сегодня звонил снова Тонино. Итальянцы, судя по всему, в недоумении.
Бог весть, чем все это кончится. Время смутное, неустойчивое. Что ждет нас? Что ждет Россию?
Спаси, Господь…
Разговаривал с Ларисой. Нужны лекарства.
1. Фосфотиамин.
2. Фестал (табл.), ФРГ.
3. Панзинорм-форте, Юг., ФРГ.
4. Фолин-Флорит.
5. ЛИВ-52 (LIV-52).
На эти лекарства необходимо достать рецепты (Саша Б[огоявленский]) и просить В. Седова достать их в «аптеке».
Звонила Таня Матанцева и просила вернуть деньги (долг 100 р.), которые Лариса занимала на крещение Андрюшки. Я в недоумении, к. я уже отдавал какие-то деньги (и немалые), занятые Ларисой для той же цели.
Об итальянских делах ни слуху ни духу…
Звонил в больницу Мосину поблагодарить его за поздравление, посланное мне в связи с моим камер-юнкерством.
Тонино как-то по телефону интересовался, думаю ли я о «Ностальгии»…
Нет, не думаю: я не могу работать, будучи ни в чем не уверенным.
А работать давно пора! Ах, как пора!
А я верю! Верю в то, что Бог не оставит меня…
Рашит Сафиуллин и Андрей Тарковский в мечети, Казань
Сегодня мы с Тяпусом ходили в кино (на японские мультипликации) и в планетарий на лекцию о внеземных цивилизациях. Тяпус близко к сердцу принял главный тезис, о возможном нашем одиночестве в космосе и о причине появления жизни на Земле. В будни надо будет сходить с ним в Пушкинский музей, куда мы с ним сегодня не попали: очередь была на улице, и я не решился ее выстаивать на таком морозе.
Вечером был у С. Кондрашова. Он милый все же человек.