Мартиролог. Дневники
Шрифт:
Рано утром — в 4.30 приехал в Шилово. Чуть не проспал. Меня встретил Володя Иванов. Тяпус загорел и поправился. Плавает. Завтра у него и Дакуса день рождения. Завтра приедут Лара и Ольга. М. б., Саша Медведев и Араик.
Не работает мотор. Надо приводить все в порядок. Чувствую себя совершенно разбитым.
Милый Тяпус! Как он соскучился! Как ждет он своего
Тяпус получил свои подарки и был очень доволен. Особенно своим маленьким магнитофончиком и музыкальными кассетами. Весь день он, бедный, ждал маму и Ольгу. Араик привез ему из Еревана арбуз, который оказался не очень хорошим. Приехали к вечеру Лариса, Араик и Саша Медведев (тем не менее, Араику надо быть в Ленинграде утром в понедельник. О съемках я с ним не разговаривал, т. к. все ясно. Но съездить в Москву мне, видимо, придется из-за его материала). Ольга ждет денег (от Миши за Strings) и поэтому не могла приехать. Скоро приедет (как утверждает Лариса). <…>
Сделал изгородь со столбами и колючей проволокой. По этому поводу было много печальных острот с Сашей Медведевым. Сегодня он уехал в Москву. Хочу покрасить бак изнутри — для холодной воды в бане. Пахнет дымом — кажется, горят торфяные болота. Во всяком случае, запах горящего торфа. А мы еще не застраховали дом. И баню. Молодцы! В такую-то жару.
Нельзя здесь жить. Так изгадить такую замечательную страну! Превратить ее в холуйскую, нищую, бесправную…
Стали сниться сны. Это какой-то сдвиг в связи с медитациями: но какой?
Уже живу итальянскими проблемами. А вдруг все сорвется, не разрешат? Это будет ужасно. Никак не могу решиться на помощь Г[алины] Б[режневой]. Уж очень много страшных вещей наговорили о ней.
Сегодня после многонедельной жары дождь с самого раннего утра. Это хорошо. Но очень болит голова и знобит. М. б. оттого, что чем-нибудь отравился.
Почему-то много думаю об Антониони. Несмотря ни на что, он лучший итальянский режиссер нынче. У Феллини открытый и демонстративный темперамент. Это его существо.
Только бы вышло с итальянцами! А если открыть наобум Евангелие?
«1) Истинно, истинно говорю вам: кто не дверью входит во двор овчий, но перелазит инде, тот вор и разбойник; 2) А входящий дверью есть пастырь овцам: 3) Ему придверник отворяет, и овцы слушаются голоса его, и он зовет своих овец по имени, и выводит их…»
Не о моем ли намерении это сказано? О Господи… Интересно, удастся ли вспомнить план сценария «Ностальгии»? Попробую:
1. Madonna del Parto.
2. Холл
3. Комната без окон. Евгения. Колодец. Разговоры. Сон.
4. Горчакова будят. У бассейна. Доменико.
5. У ручья. Письмо Березовского. Адрес Доменико.
6. Верхнее Баньо Виньони. Дом «Конец Света» без хозяина.
7. Фьюмичино. Ссоры с Евгенией у Доменико. «Папа, это конец света?..»
Вот и забыл!
8. Здесь последняя сцена с Евгенией. Монолог, истерика, ссора и примирение.
9. Разрушенный монастырь. У костра. Стихи. Сон.
10. Кьюздино. Разрушенный собор. Голос Господа.
11. Бассейн без воды.
12. Рим. В холле гостиницы перед отъездом в Россию.
13. Евгения. Звонок по телефону. Друг Евгении.
14. Смерть Доменико.
15. Смерть Горчакова.
16. Луна. Или туман.
17. Кьюздино. Собор и дом Горчакова.
Хорошо бы было снять Луну на студии, в павильоне.
Все-таки образ жизни, ее размеренность, независимость и одиночество способны дать необходимый покой. Надо искать покой. Надо серьезно заняться медитацией (вот опять я мыслю итальянскими категориями), буддизмом. А как было бы замечательно жить где-нибудь в Италии или в Швейцарии, а на отдых уезжать на Цейлон; пока просто приглядеться.
Да, не помню, говорил ли я о концепции Гурджиева? Я не поверил ей, т. к., будучи агностиком, столкнулся с «универсальной» концепцией конструкции вселенной и роли в ней человека. Я не верю всезнайкам. Я допускаю веру, но не знание. А Гурджиев предлагает прямо-таки «метод» существования на основе конструкции, ясной автору от самого начала до самого конца, — что является бессмыслицей в рамках нашего причинного бесконечного мира.
Пока все по этому поводу. Несмотря на отсутствие аргументов, мысль должна быть ясна.
«Ностальгия».
— Все-таки для сцены со свечой в Пустом бассейне не хватает причины. Его, Горчакова, причины.
— Потом сцена — заключительная — с Евгенией в Баньо Виньони — слишком длинная и не емкая.
— М. б. Flashback — воспоминания Доменико вовсе не его воспоминания? А это Горчаков выводит свою семью из дома?
Не очень хорошо, но стоит подумать.
Почему в литературе, драматургии, кино используются гораздо чаще сюжеты, где человек побеждает. Понятно, что такое развитие соответствует соотнесению с сопереживанием, но сопереживание им и остается, даже если герой потерпит поражение. История неудачи тоже могла бы родить что-то новое в искусстве.
Очень болит спина. Лежу целый день. Наверное, мне нельзя было купаться.
Шри-Ланка
Тараната
Тайробан (Бейн)