Мартиролог. Дневники
Шрифт:
Тяпа с удовольствием пошел (первого сентября) в школу.
Лару дважды укусила оса (или пчела).
Сегодня покончил с помойками и свалками. Ликвидировал три. Очень устал. Завтра хочу заняться малинником. Здесь, конечно, замечательно. <…>
Сентябрь 1981
Отвратительный день был вчера. Приезжал В. Лагуткин с шофером на грузовике. Вас[илий] пьяный. Пили здесь. И остались ночевать. Отвратительный Вас.: наглый, бестактный, хочет, чтобы мы похлопотали через Колю или Лёву по поводу устройства его в совхоз
Конст. Устин. Черненко — член Политбюро, секр. ЦК по общим вопросам. Андропов — член Политбюро, предс. КГБ.
Лежу; болит спина. Проклятый радикулит.
Какой я был дурак, когда стал помогать Араику с его короткометражкой! И чего это он вбил себе в голову, что в состоянии снять фильм? Араику это стоило нескольких лет. Потом он темный к тому же. Книг он не читает. Ох уж эти армяне-киноманьяки! Надеюсь, этот опыт он повторять не будет. Во всяком случае я в эти игры больше не играю.
NB. Сенека. «Письма к Луцилию». Письмо ХХХ может пригодиться для конструирования характера Философа (в начале сценария «Ведьма» (плохое название):
«Самое полезное — сторониться людей, на тебя не похожих и одержимых другими желаниями».
«Ничто исчезающее с наших глаз не уничтожается — все скрывается в природе, откуда оно появилось и появляется снова. Есть перерыв, гибели нет. И смерть, которую мы со страхом отвергаем, прерывает, а не прекращает жизнь.
Опять придет день, когда мы снова явимся на свет, хоть многие отказались бы возвращаться, если бы не забывали все».
Опять «вечное возвращение»!..
«…Ни младенцы, ни дети, ни повредившиеся в уме смерти не боятся — и позор тем, кому разум не дает такой же безмятежности, какую дает глупость…»
NB для «Ведьмы».
«Даю себя жечь, вязать и убивать железом».
Утром приехал Араик (в деревню) и сообщил, что контракт «Совинфильма» еще не переслан в Рим. Не хватает кое-чего. Мерзавцы. Приехал в Москву.
Толстой как-то высказал мысль, что художник потому и художник, что изображает вещи такими, каковы они есть, а не такими, какими бы он их хотел видеть.
«Человек не имеет права быть несчастным».
«Большевизм в России исчез, и на его место встал славянский тип фашизма».
День. Был у Сизова, который обещал помочь ускорить посылку контракта. Он 10-го уезжает в отпуск. Ермаш уже в отпуске. Сделал с Демидовой все, что надо для «Совинфильма». Сегодня к концу дня или завтра утром все бумаги будут у Кулакова. Завтра во второй половине дня позвоню Сизову, который к этому времени переговорит с Костиковым.
NB! Вот одна из бумаг для начальства:
«Киностудия „Мосфильм“
Заместителю Председателя В/О „Совинфильм“
тов.
Сообщаем точный график всех выездов в Италию А. Тарковского, Л. Тарковской и А. Солоницына по к/к „Ностальгия“.
1. Тарковский А. А. и Тарковская Л. П.:
1-й выезд — 15.10.81, 100 дн. — на подготовку.
2-й выезд — 03.02.82,117 дн. — на съемки.
3-й выезд — 20.06.82, 49 дн. — на озвучание (после съемок в Москве).
4-й выезд — 20.08.82, 111 дн. — для завершения работ по картине.
Общий срок пребывания в Италии 12,5 месяцев без дней пребывания в СССР.
II. Солоницын А.:
1-й выезд — 03.02.82, 111 дн. — съемки (сроком до последней недели мая).
2-й выезд — 01.07.82, 14 дн.
3-й выезд — 15.08.82, 3 недели — озвучание.
Общий срок пребывания в Италии 5 месяцев, без дней пребывания в СССР.
Смонтировал оптимальный вариант для Араика (из того ужасного материала, который он снял).
Помогал озвучивать Араику (Боже, как он бездарен, бедный!).
Вечером у Джуны. Полечила меня немного.
Опять Араик. Музыка и стихи, которые прочел Кайдановский.
Вечером к Джуне.
Разговаривал с Сизовым, который заверил меня, что все в порядке и что с Костиковым полная договоренность. <…>
У Джуны. С утра весь разбит. Много народу, толкотня. Какая-то женщина (из Грузии?) гадала мне на кофейной гуще.
1. Планы мои, несмотря на мою неуверенность, удадутся.
2. Будущее — блестяще.
3. Я на пороге новой жизни, кот. вот-вот начнется.
Только что приехали из Института биологии в Пущине, где было выступление, довольно трудное: два с половиной часа отвечал на записки. Заработал 150 рублей.
Андрей и Дакус на Воробьевых горах, Москва
Днем был у Джуны. Надо поговорить с ней насчет Ларисы.
С контрактом, как сказал Костиков, все хорошо, только нужно время, чтобы отправить его в Рим. Кажется, без подписи. Ну, да черт с ними. Поеду в деревню к Ларисе хотя бы на неделю и попрошу Машу и Бориса Ал-ча проследить за отправкой контракта.
Не забыть завтра поговорить с Двигубским, Нехорошевым, Машей.
Толя Солоницын болен — температурит. Что это — опасно или нет?
Звонила Ксения из Белграда; будет звонить через неделю, чтобы узнать, что мы думаем (или они думают?) насчет приезда в Югославию 1 октября.
В ночь на двенадцатое: у Араика затоптали картину на сдаче. Он рассказал, что каждый из них высказал (редакторы во главе с Грошевым), и я должен сказать, что вынужден согласиться с их критикой. Они во всем правы, но, по-моему, недостаточно категоричны.
Сегодня был у Джуны. Пятый раз.
Был у Джуны пятый раз. Она вывела из обморока одного человека за одну минуту. Она, конечно, феномен. Я дома проделал то же (с Андрюшкой), что и она со мной, и Тяпа почувствовал и усталость, и тяжесть в ногах, и головную боль, которую мне удалось снять. Я ужасно удивился и позвонил Джуне. Она сказала, что в идеале все должны лечить друг друга дома таким же образом. Но продолжать мне не следует до тех пор, пока она не научит меня правильной методике.