Мартлет и Змей
Шрифт:
Сине-желтые стяги с лилией и львом гордо трепетали над зданием ратуши, а также на башнях и донжоне Бренхолла, изгнав с флагштоков геральдических змеев Бремеров, но при этом гордые королевские регалии на фоне уныло-серого крепостного камня казались мерзнущему солдату какими-то одинокими и вовсе не желанными гостями здесь, в баронстве. Как, впрочем, и он сам, и его товарищи. Город был занят верными его величеству войсками графа Реггерского Сноббери, но новый сеньор отнюдь не пользовался уважением ни среди горожан, ни среди подозрительно покорно сложивших оружие и распущенных по домам «Зеленых Кафтанов» сбежавшего куда-то мятежника Танкреда.
Недобрые взгляды, ярко выраженная неприязнь и затаенная до поры угроза – вот самое малое из того, что ждало
Сравнение с туманом пришло солдату на ум не случайно. Именно Дерек Бринн, наш знакомый караульный, который сейчас уже, наверное, в сто первый раз мерил шагами вверенный ему участок городской стены, первым и обратил внимание на необычный туман, что еще с полуночи рваными клочьями неспешно подползал к городу из лежавшего неподалеку леса Утгарта. Длинные белесые щупальца тянулись над темными в ночи крестьянскими полями и лугами с пожухлой травой, медленно пробирались меж редких посадок деревьев, словно гремучие змеи, извивались по самому дну оврагов, даже не думая останавливаться, переползали через изгороди и заборы. Словно некое неведомое чудовище протянуло бесчисленные руки к городу и сейчас захватывало его в свои недобрые, пронзительно-ледяные и пугающие объятия.
– Подумаешь, туман, – зябко поежился солдат то ли от холода, то ли от охватившего его дурного предчувствия. – Скоро уже и солнце взойдет, выйдет на небо, и не останется от тебя ничего. Так ведь всегда бывает. Только бы солнышка дождаться, а там…
А «там» был уже и скорый конец караульной смены, в связи с чем солдату полагался заслуженный выходной. Бринн очень рассчитывал на это – в конце концов, почему бы и нет, раз боев не предвидится. Можно будет поспать часок-другой, а после направить стопы в трактир, например, в тот же «Бритый Гном», в компании других служак, что должны были вскоре смениться. Шляться в городе по одному реггерцам строго-настрого воспрещалось после имевших место неприятных происшествий, когда некие темные личности под покровом темноты выпустили кишки трем солдатам графа, а лейтенанту Персли так и вовсе отрезали голову, демонстративно насадив ее под утро вместо флюгера на крышу одного из домов на Кожевенной улице. Мерзавцы, что и говорить, все эти теальские свиньи – ни одной приличной рожи во всем их треклятом городе не сыщешь…
Солдат перекинул алебарду с правого плеча на левое и зашагал в сторону привратной башни, на вершине которой была оборудована довольно просторная смотровая площадка. Чтобы прогнать невеселые мысли, Бринн приветливо помахал рукой стоявшему наверху сослуживцу. Но тот не подумал махнуть в ответ и даже отошел подальше, так что вскоре и вовсе скрылся из виду. Дерек попытался припомнить распорядок караульных смен: вроде бы в этот час на «верхушке» должен был дежурить Хенк по прозвищу Беззуб, его старый приятель.
– Эй, как тебе погодка, Хенки? – задрал голову подошедший уже вплотную к башне дозорный. – Туман этот… Жуткое дело! Скоро через стену полезет!
Не дождавшись ответа, Бринн перехватил алебарду и угрюмо побрел обратно.
– Да будет тебе, – пробурчал он, насупившись. – Обиделся, что ли? Ну, обыграл я тебя давеча в кости, так что ж, теперь уже и разговаривать не о чем? Тем более что играли-то честно, без всяких…
Ноги солдата уже утопали в тумане по щиколотки, а между тем все новые клочья белесой мглы неумолимо прокрадывались меж крепостных зубцов, взбираясь по камням, словно вражеские лазутчики. Да как подобная хмарь вообще сумела подняться сюда, преодолев стену высотой в добрых пятнадцать футов?
Бринн мельком бросил взгляд на все еще спящий предрассветным сном город: на улицах ни души, только этот самый треклятый туман повсюду, змеем
«О Хранн-Заступник! – Солдат мысленно осенил себя святым знамением. – Огради от напастей недостойного слугу твоего! Да что ж это творится-то?! Холод проклятый – уже до костей пробирает. Опять туман виноват? Или же это страх хватает за горло ледяными пальцами и подбирается к сердцу? Еще и Беззуб не отвечает, мерзавец. Может, его уже и в живых нет – совсем околел на своей башне?»
– Хенки? – Бринн вновь обернулся в сторону башни, махнув рукой перед глазами в попытках отогнать клок тумана. – Дружище, ты там?!
Некоторое время воин вслушивался в тишину, повисшую над городом. Только теперь он понял, что же на самом деле так его напугало, – вовсе не эта белесая марь, заполнившая собой улицы, а именно тишина. Давящая, гнетущая. Тактихо просто не могло быть. Город, пусть даже и спящий, всегда полон звуков: то флюгер, скрипнув, повернется, то кошка мяукнет во сне, то ветер подует в дымоход или негромко постучат неплотно закрытые ставни. Сейчас же словно все вымерло, будто накативший со стороны леса туман поглощал не только свет, но и звуки.
– Хенк!
Не раздумывая больше, Бринн оставил тяжелую алебарду у парапета, а сам бросился вдоль стены к двери, ведущей в привратную башню. Ключи звякнули на кольце-связке… из-за спешки нужный нашелся лишь с третьей попытки. Последовал скрежет металла о металл. Наконец поддавшись, ключ дважды повернулся в замке.
Не чувствуя ног, Бринн буквально взлетел наверх по узкой закрученной винтом лестнице. Ступени закончились… откинуть в сторону тяжелый люк… Солдат оказался на утопающей в тумане смотровой площадке. Сделав несколько шагов через белесую мглу, он уже понял, что никакого Хенка тут нет. Но ведь кто-то же только что стоял здесь, всего пару минут назад!
Тяжело дыша, воин прислонился спиной к каменной кладке зубца. Сердце стучало как безумное, норовя и вовсе выскочить из груди, лоб застилал липкий пот, но разум вдруг обрел пугающую трезвость. Внезапно Бринн осознал то, что по долгу службы ему следовало бы понять сразу: неведомо как, но за кольцо стен, в охраняемый им город, проник враг.
Нужно было бежать, поднимать тревогу, но… туман – вовсе не влажная серая мгла, висящая в воздухе, а удушающая поволока, проникающая в саму душу, – властно обволакивал смятенное от ужаса сознание – ноги задрожали, а губы слиплись, не в силах произнести ни звука. Закричать? Быть может, Хенк так и поступил, и где он теперь? Затаив дыхание от страха, Бринн выглянул из-за зубцов. На мгновение солдату представилось, что он уже видит изломанный труп товарища, вдруг показавшийся в разрыве меж клочьев тумана под самой стеной: руки приятеля вывернуты и широко раскинуты в стороны, можно даже различить кровавый ручеек, что тонкой струйкой стекает на землю из перерезанного безжалостной рукой убийцы горла. Солдат отшатнулся. Проверить истинность своего наваждения, вновь заглянув за край, он так и не решился. Вместо этого воин бросился прочь, обратно, вниз по винтовой лестнице.
Оказавшись на самом нижнем этаже башни, солдат Бринн перевел дух и осторожно, чтобы не поднимать лишнего шума, прокрался к дверям караульной. Возможно, все, что ему только что представилось, – всего лишь игра воображения, и сейчас он просто пожмет руку самовольно отлучившемуся с поста Хенку, а после они вместе вдоволь посмеются над его глупыми страхами. Здесь, внизу, должны были нести службу сменщики во главе с сержантом Питом Хантингом, в этот час, конечно же, не по уставу спавшие без задних ног. Перед неподобающе распахнутой дверью в караульную Бринн все же остановился – страх предупредил об опасности. Едва дыша, он высунулся из-за дверного косяка, заглянув туда. И тут же едва не закричал от ужаса, в последний момент успев зажать себе рот ладонью.