Мартовские истории
Шрифт:
–Людмила Михайловна, – от растерянности Мила перешла на официальный тон.
– Ух, ты! – ехидно восхитился «ребенок», – И отчество есть. А меня зовут Данила, Даниэль, или просто Даник, потому что моя мама отчества точно не знает. Но, думаю, мама уже начинает догадываться. Мне временами кажется, что я ей кого-то напоминаю, кого-то очень страшного. Да, мам? – Войцеховская сидела, опустив голову, и молчала.
– Зовите меня просто Мила, – девушка улыбнулась. В его показной иронии, в угрюмом взгляде глубоко посаженных серых глаз из-под высокого выпуклого лба, она распознала интерес к себе. Его внешность была притягивающей и отталкивающей одновременно. Эта противоречивость зацепила ее, такого с ней еще не было. «Панычи попались. Это будет совсем несложно»: подумала она, но тут в ресторан в сопровождении двух сотрудников охраны ввалился черный шиньон с красным бантиком.
– Это она! – завопила тетушка Лолита, указывая охранникам на Милу.
Глава 3
From<MilaMartova>to<PavelS.Steyger>
Тема: Отчет о работе с 20 по 25.08.
Добрый день! Мне, кажется, удалось войти в доверие к госпоже Войцеховской, не буду пока рассказывать как – у меня свои методы, и уже есть результаты, но Лолита Львовна развернула против меня настоящий «Крестовый поход». За прошедшие несколько дней с ее легкой руки меня задерживали по подозрению в международном терроризме, в покушении на убийство и торговле наркотиками. Поначалу меня забавляло ее поведение, но вся эта беготня по различным учреждениям отнимает много времени и денег. Павел Сергеевич, не знаю, как Вы это сделаете, но уймите вашу тетушку!
Мы вынуждены были переехать из отеля, так как пани Злата очень удручена назойливостью тети. Не пишу свой новый адрес, потому что опасаюсь, что эта информация может каким-то образом попасть в ее руки. Не то что бы я Вам не доверяла, но очень уж длинные они – эти руки. Прошу пополнить баланс командировочной карты, так как не могу пока определить срок окончания работы. Как я уже говорила ранее, благодаря стараниям Лолиты Львовны почти все средства с карты ушли на взятки «лицам при исполнении». И теперь мне приходится из собственных денег оплачивать жилье и ежедневные потребности панночки. Так надо для дела! Пани Злата самоотверженно ищет способ избавить меня от навязчивой «серой субстанции». Она пытается войти с ней в контакт, и узнать: Чего надо? Но пока безрезультатно, ведь «субстанция» всего лишь плод моей фантазии.
Теперь о самом деле: у пани Войцеховской есть взрослый сын. Рассказывает он о себе исключительно в высоком жалобном стиле. Но если перефразировать весь этот «непередаваемый трагизм жестокой судьбы», то рос он в детдоме Ленинградской области, и не знал и не ведал, кто его родители. В семнадцать лет уехал в Питер, работал, снимал квартиру на пару с девушкой из детдома. Девушка нашла себе приятеля музыканта, шатался с ними по разным сомнительным мероприятиям, заводил «друзей», курил, пил, развлекался – так незаметно и прожил в городе семь лет. Мечтал о любви и о выгодной женитьбе на красивой и порядочной девице с квартирой, но среди его знакомых дам такого редкого сочетания не наблюдалось: либо красивая, либо порядочная, а уж если с квартирой то и некрасивая, и непорядочная. От всего этого он впал в глубокий душевный кризис, проводил время в дурмане и горьких раздумьях: то ли ему стать таким, как все и согласиться на меньшее, то ли покинуть этот жестокий мир, где его не поняли. В тоске проявилась музыкальная наследственность, стал писать слезливые и мрачные песни обо всех своих страданиях. Сколотил из своих знакомых группу «Черный День», и они начал выступать со своим «оригинальным» репертуаром, у них даже появились сотни две суицидально-настроенных фанатов. Он уже грезил о мировой славе, а тут, откуда ни возьмись, появилась блудная мамочка и говорит: «Даник, не играй с огнем. Это очень опасно!» Почему не объяснила, но впечатлительный сынуля сразу поверил, оставил группу и переехал к маме в отель. То ли пани Злата была так убедительна, то ли внезапная повестка в военкомат. Его, конечно, интересует мамино прошлое, сотканное из загадок и тайн, но больше всего в данный момент его волнует, кто его отец. То, что это кто-то из музыкантов, он не сомневается: его с детства тянуло к подобным людям, да и мамочка вроде бы это не отрицает, но и не называет конкретных имен, переводит разговор на «субстанции». Ругаются сынуля с мамой почти что ежечасно, точнее, он упрекает ее, а она все больше молчит. Но ему все же удалось узнать, что его мама в молодости училась в Ленинградском Музыкальном Училище. Наверное, там и познакомилась с папой, а плод этого знакомства, сдала в детдом, дабы не обременять дальнейшую жизнь ошибкой юности. Может быть, гипотетический папа тоже имеет отношении к таинственной группе? Завтра мы с сынулей собираемся наведаться в «историческое» место, втайне от мамочки.
Кажется, Даник увидел во мне свой идеал красивой порядочной и богатой девушки, а я усердно подыгрываю, и мне очень даже удается. Кроме того, я не устаю восхищаться его «гениальным» творчеством и жалеть о его нелегкой судьбе, за что сынуля бывает порой очень откровенен со мной. Недавно он признался, что пани мама арендует сейф в каком-то Питерском банке, якобы, он случайно увидел у нее в сумочке счет за эту услугу. Даниэль уверен, что там, наряду
Как Вы уже, наверное, поняли из моего письма, я и не стараюсь взять у Войцеховской интервью. Я считаю, что обходная тактика, избранная мной, в итоге, окажется более действенной. Пани Злата, по-моему, уже считает меня своей невесткой, поэтому позволяет себе иногда расслабиться вместе со мной, и, как женщина женщине, говорит мне то, чего не рассказывает сынуле. Иногда мы берем в местном «супермаркете» сливовую наливку, банку маринованного салата и коробку шоколадных пирожных. Когда бутылка подходит к концу, пани мама забывает о своих «субстанциях» и начинает жаловаться на тяжелую судьбу (видимо, это семейная черта), заклиная меня, не повторять ее ошибок: «Я всю жизнь любила только одного человека, а Он меня не любил! Зато двое меня любили, так любили! Да можно сказать, это был один человек – близнецы, совершенно одинаковые. Конечно, я тоже их по-своему любила, но это была простая плотская любовь. А мне хотелось Неземного Чувства, и только Он мог подарить мне его, но Он меня не любил. Я, как и ты, однажды захотела украсть у судьбы счастье, и тоже поплатилась за это! Но в отличие от тебя, мне уже никто не поможет».
Я заметила еще одну забавную причуду в поведении панночки: она помешана на числе два. Все, что она делает- считает, читает, ест – отдавая предпочтение четным числам.
Не знаю, что произошло в этих «Черных Волнах», но, по-моему, не было никакой мистики, просто были очень сложные отношения сумасшедших: «люблю одного, сплю с другим». Наверное, их всех уже тошнило друг от друга, вот они и разбежались кто куда. А судьба корреспондентов, осаждавших нашу пани, может быть просто совпадением. Как выразилась Злата, и тут я с ней согласна: «Нам выпало жить в страшное время!». Странно только, что кроме чокнутой пани, никто так нигде и не засветился. Вряд ли все они предпочли тихо доживать свой век в безвестности, зная, что их песни стали мировыми хитами. Как бы там ни было, я готова продолжать «интервью». Жду Вашего материального содействия и избавления от тетушки. Буду регулярно информировать о своих успехах.
С уважением, Людмила Мартова.
From <Pavel S.Steyger> to <Mila Martova>
Тема: Re: Отчет о работе с 20 по 25.08.
Здравствуй, Мила! Извини, что сразу не ответил на твое письмо. Я был очень занят. Вчера внезапно скончалась Лолита Львовна. Не знаю, известно ли тебе, но ей тоже удалось найти какую-то важную информацию о «Черных Волнах». Об этом она написала мне накануне своей смерти. Перевел тебе деньги на обратный билет. Возвращайся немедленно! Находится рядом с этими людьми опасно. Того, что ты собрала достаточно для небольшого очерка. Ограничимся этим.
27.08. Штейгер Павел Сергеевич
На берегу залива высокие сосны и белый песок. На берегу залива только солнце, свежий ветер и скрипучие качели. На качелях двое, улетают друг от друга и снова встречаются на секунду. Она увлечена его глубоким голосом, его волосами, танцующими на ветру, его правильным красивым профилем. Он увлечен пустынным пляжем, ветром, скрипучим нытьем старых ржавых качелей, но больше всего собой: «Я всегда знал, что я особенный, не такой как все! Я помню, как однажды в детстве перед сном ко мне пришло это чувство. Долгой зимней ночью я увидел низкое темное небо в окне. В небе снежные вершины гор и черные фигуры деревьев. Я понял – я властелин этого мира: зима принадлежит мне, небо опустилось, чтобы заглянуть в мои глаза, черные древесные исполины стоят на страже моего спокойствия. Во мне зазвучала музыка. Я увидел свое будущее – придет день, когда я стану Великим!» Злата согласно кивает головой: «Она знала, что сможет полюбить только Гения…»
С каждым годом на земле все меньше пустынных пляжей. Даже у северных холодных морей вырастают большие и маленькие жилища для отдыха. Можно плавать в теплом бассейне и смотреть сквозь прозрачную стеклянную стену на далекие и близкие волны. Можно отдыхать взглядом на чистом, ничем не заслоненном горизонте, и вместе с морскими волнами вечно убегать в неведомую даль и вечно возвращаться обратно. Главное, чтобы море было рядом.
Им повезло, погода надолго испортилась, над морем собиралась гроза, и почти все отдыхающие покинули пляжи и вернулись в город. Холл отеля был пуст: оставшиеся постояльцы наслаждались холодным временем, сидя в горячих саунах и у камина в ресторане отеля. Они сняли номера с видом на залив, на берег со старыми соснами и высокой травой, просеянной белым песком. Мила и ее мрачный воздыхатель пребывали в скверном настроении. В Санкт-Петербургском колледже вокально-инструментального искусства (бывшем Ленинградском музыкальном училище) их ждало разочарование.