Шрифт:
Находка
По дороге, поднимая клубы пыли, мчал старенький грузовик. В кабине сидело двое. Водитель мычал какой-то незатейливый мотив, очень знакомый, но слова никак не хотели ложиться на мелодию. Ни дня не прошло, чтобы этот грузовик не колесил по дорогам. «Вернусь домой – пойду к деду на ферму работать. Хватит с меня пыль глотать, – думал водитель, – ещё и попутчик скучный – сидит, молчит всю дорогу». Пассажир и правда только безучастно смотрел в окно на однообразный пейзаж: поля, заросшие травой, заброшенные постройки. Всё как будто опустело, вымерло. Кругом ни души.
Не так давно закончилась
Война длилась долго. Сначала была борьба за власть, и все старались обогатиться любым способом. Постепенно она становилась всё более изощрённой и жестокой. В городах население разделилось на районы, каждый из которых охраняли банды. Часто происходили разборки, на которых гибли люди. Из городов эта война расползлась по всей стране, а дальше – по всему миру, словно неизвестная болезнь охватив всё человечество, неся разруху и смерть.
Время шло. В какой-то момент люди вдруг очнулись и посмотрели вокруг: на разрушенные города, на нищету, на что они обрекли сами себя. Вскоре враждующие государства опять объединились, стали помогать друг другу. В небольших городах и посёлках люди начали поднимать сельское хозяйство. Появились фермы, а на полях – овощи и зерновые. Ими можно было торговать на больших городских рынках, получая живые деньги на развитие посёлков.
В одном из таких и проживал пассажир грузовика, Пётр. Пять лет назад его призвали на границу – отбивать набеги оставшихся банд. Обещали, что уже через год он будет дома, но возвращение затянулось. Месяц назад ему выдали бумагу, освободившую его от военной службы и наконец отпустили на все четыре стороны. И вот теперь он трясся в старом грузовике, который ему посчастливилось поймать на глухой дороге. Неожиданно его внимание привлекло движение на обочине. В ста метрах от дороги шевелилось что-то тёмное, небольшое, по размерам не больше щенка.
«Шеф, притормози, посмотрю что там», – пассажир со скрипом открыл дверь, выпрыгнул из машины и пошёл в сторону непонятного комочка. Подойдя поближе, он смог расслышать тоненькое поскуливание. Что-то живое было запутано то ли в тряпку, то ли в сетку, а из-под неё торчал чёрный нос и маленькие чёрные глаза. Он снял с шеи шарф и намотал на руку, чтобы животное со страху не покусало его.
«Тихо-тихо, малыш! Сейчас я тебя освобожу. Ты только не кусай меня, пожалуйста».
Откинув последние верёвки, мужчина смог рассмотреть зверя. Перед ним сидел лисёнок, абсолютно чёрный. Он был очень истощён, из-под кожи торчали кости, шерсть свалялась колтунами, обнажая кожу. Нос бедняги был изодран, кровь запеклась. Возможно, он пытался вырваться и поранился обо что-то острое. Глядя на человека диким взглядом, лисёнок сжался и обнажил в оскале мелкие зубы. Но сил на сопротивление у него не было. Когда человек поднял его, тот даже не смог вырваться. Мужчина завернул животное в свою старую куртку. Лисёнок почти ничего не весил. Сколько времени он находился там, было неизвестно. И если бы не грузовик, то малыш просто бы погиб от жажды и палящего солнца.
«Смотри, какой зверь! – Пётр залез обратно в кабину, довольно улыбаясь водителю. – Дочке отвезу, пусть потешится. Здесь его нельзя оставлять – сдохнет, бедолага».
Водитель только хмыкнул в ответ, мол, твоё дело, и грузовик покатил дальше.
«Чистенький городок, – подумал водитель. – Интересно, а гостиница здесь есть?».
Ни о чём, кроме отдыха, он сейчас думать не мог.
«Двое суток трястись по просёлочным дорогам. Хорошо, что попутчика подобрал, хоть и странный тип, молчаливый».
Он покосился на соседа:
– Друг, а здесь есть где переночевать? Ты ведь из этих мест?
– Здесь раньше был гостевой дом, пироги там были обалденные. Может ещё и работает. Давай на следующем повороте направо. Хозяин там – душевный мужик был, Борисом звали. А мы пацанами на улице кричали, пироги просили.
Грузовик свернул направо и остановился у старенькой калитки с выцветшей вывеской «Отель Отличный». От чего именно он был отличным, никто никогда не спрашивал, но еда там была превосходная: настоящая, домашняя. Особенно пироги по воскресеньям, которые пекла супруга владельца, Леди Мэри. Она была очаровательной женщиной. Полной, с милыми ямочками на щеках и громким командным голосом. Посетители кафе с первого этажа прекрасно слышали, когда Мэри отчитывала на кухне свою помощницу.
Но сейчас отель выглядел неприветливо. Мужчины постучали в дверь. Сначала долго никто не открывал. Потом где-то в глубине дома послышались шаги и старческое ворчание. В замке повернулся ключ, дверь открылась, показалось недовольное лицо старика:
– Чего надо? Отель закрыт!
– Дядя Борис, помните меня? – пассажир приветливо улыбнулся. – Это я, Пётр. Помните? Мы с семьёй на окраине жили.
– Пётр!? Погоди минутку, – старик хмурил лоб, пытаясь вспомнить. – А, ну конечно. Пётр, ты вернулся! И где тебя так долго носило? Столько воды утекло… А с тобой это кто?
– Дядя Борис, не могли бы вы приютить на ночь моего товарища? Мы двое суток в дороге. Ему только переночевать, и он уедет. А где, кстати, Леди Мэри, как она поживает?
Хозяин сглотнул подступивший к горлу ком:
– Отжила своё моя Мэри, год уже прошёл. Я и отель сразу закрыл, зачем он мне без неё. Ну да ладно… Как, говоришь, друга зовут?
– Я – Макс, – представился водитель, – не переживайте, я рано утром уеду. А где здесь можно перекусить?
– Да покормлю я тебя, заходи уже. А ты, Пётр, до дома или тоже зайдёшь? – старый Борис выжидательно посмотрел на Петра. Тот замялся, махнул рукой на прощание и зашагал по улице, прижимая к груди тёплый свёрток.
К тому времени, как он добрался до дома, уже совсем стемнело. У знакомого забора он замедлил шаг. В родном доме горел свет. Фрэнк, старый пёс, тихо зарычал, почуяв присутствие человека.
– Фрэнк, дружище, это я, – прошептал мужчина, открывая калитку. Пёс недоверчиво повёл носом и вылез из будки. Его хвост затанцевал из стороны в сторону, мокрый нос уткнулся в ладони хозяина. Пёс скулил от радости, как щенок.
– Фрэнк? – из дома послышались шаги, – Фрэнк, кто там? – произнёс женский голос, от звука которого у Петра защипало в глазах. – Кто… – женщина замерла на крыльце, прижав ладони к груди, – Господи, Петя… – казалось, она сейчас упадёт в обморок.