Марун
Шрифт:
Макс открыл глаза, над его головой шелестел лес. Тупая боль пронзила висок. Он застонал, потрогал рану на голове. Под пальцами было что-то вязкое и тёплое.
«Кровь», – пронеслось в его голове.
Мужчина попытался встать, но в глазах потемнело, и он снова опустился на землю.
«Ну ты и влип, приятель!» – пробормотал Макс, осматриваясь по сторонам.
Последнее, что он помнил: у дороги стояла женщина, которую невозможно было рассмотреть, так как её фигуру закрывала тень дерева. Он притормозил, и его ослепила яркая вспышка. Раздался удар, машину подняло в воздух и закрутило, как будто она оказалась в центре смерча. Водителя швыряло по кабине, как мячик. Он отлетел к противоположной двери
Очнулся он уже в лесу. Кое-как поднявшись на ноги, борясь с приступами тошноты (видимо, от сотрясения), он, хромая, пошёл вдоль ручья. Мужчина помнил, что ручей протекает рядом с посёлком, а значит, у него есть шанс выйти к населённому пункту. Он молил Бога, чтобы тот показал ему нужное направление. Но Бог не слышал его. Макс уверенно шёл навстречу своей смерти.
По его подсчётам, он был в пути уже больше двух часов. Голова нестерпимо болела и кружилась.
«Как я забыл про аптечку, – ругал он сам себя. – Посёлок уже должен быть неподалёку».
Но лес всё не заканчивался. Макс перелезал через упавшие деревья и шёл дальше. Уже стемнело, на небе появились первые звезды. Становилось прохладно, от ручья поднимался туман. В темноте было трудно идти, несколько раз он спотыкался и падал на колени, но заставлял себя вставать и идти дальше.
Где-то справа он заметил огонёк, похожий на костёр.
«Неужели люди?» – в голосе мужчины появилась надежда на спасение. Макс забрался на обрывистый берег ручья, чтобы получше рассмотреть, куда идти, а потом прибавил шаг, боясь потерять огонь из виду. Он не обращал внимания на царапающие шею кусты. Придерживая ветки руками, он двигался к свету, пока наконец не вышел на поляну.
Посреди неё горел костёр. Рядом сидела женщина. Её седые волосы были собраны в пучок. Она держала в руках длинную ветку и ворошила ей угли. Когда Макс вышел на поляну, она не удивилась, будто ждала его.
– Проходи, проходи, мил человек, – голос был приятным, – погрейся.
Мужчина обошёл костёр, сел напротив женщины. На вид ей было за 80: полное лицо, живые добрые глаза. Его не покидало чувство, что он её уже встречал, но не мог вспомнить, где.
– Вы извините, я, кажется, заблудился, – сказал он, – вы знаете, в какой стороне посёлок? – Макс протянул ладони к огню, согреваясь. Его била дрожь – видимо, у него начинался жар.
– Конечно, знаю, – она махнула рукой, указав за его спину, – туда тебе надо. Но ты не торопись…
Последнее слово она произнесла скрипучим голосом, отчего мужчина настороженно посмотрел на старуху. Её внешность резко изменилась: на одежде он заметил грязь, волосы выбились из пучка и свисали паклями вдоль лица. Почему он сразу не заметил, что одно её веко опустилось на глаз, частично прикрыв его.
«Может, я бредить начинаю», – подумал он и потёр глаза.
– Что-то мне не очень хорошо. Я, пожалуй, пойду, – он шатающейся походкой стал пятиться к лесу.
Старуха сидела неподвижно, но тут до него долетел её тихий смех и бормотание, похожее на заклинания: «Иди, мил человек, иди…».
Макс собрал все свои силы и быстрыми шагами пошёл, куда показала странная женщина. Но каждый раз, поворачивая, он снова оказывался около костра с сидящей на бревне старухой. Вконец выбившись из сил, он упал на траву и расплакался. Его волосы зашевелились от тёплого воздуха, тепло превращалось в жару, тело сковало. Он не мог пошевелиться. Макс чувствовал, как его вдавливает в землю. Под ним всё провалилось, образовалась яма. Он не мог кричать, язык во рту распух. Голова раскалывалась от боли. Он приподнялся над землёй, и у своего лица увидел пустые глаза старухи. И тут Макс вспомнил, где же он видел её. На фото в гостинице старого Бориса, с таким же жутким оскалом и мёртвыми глазами. Это
Макс закричал, но ведьма схватила его голову своими костлявыми руками и резко развернула её на 180°. Над поляной разнёсся хруст переломанных шейных позвонков. Руки старой Мэри крепко держали голову бедняги. По ним, покидая её немощное тело, в новый сосуд стекала энергия. Проклятое существо из старой легенды достигло своей цели.
3. Первая встреча
Прошло три года. Всё вокруг преображалось. Город отстраивался. Приезжали новые люди. Дом Петра тоже изменился – было видно, что в нём теперь есть хозяин. Новые окна с белыми рамами радовали глаз. Рядом с домом пристраивалась терраса, по поводу которой было много споров. На этом месте располагалась любимая клумба Кэтти с её розами. Она тряслась над ними круглый год: то спасала их от жары, то укрывала от зимних морозов. Пётр привёл много доводов в пользу именно этого места и Кэтти согласилась, но с условием, что он перенесёт розы на новое место.
Энджи ходила во второй класс, но учиться не любила. После уроков она бежала домой, где её ждал Марун. Он стал красивым чёрно-бурым лисом с ярким красным подшёрстком, который при каждом движении животного вспыхивал, как языки пламени. От истощённого щенка не осталось и следа. Он признавал только свою маленькую хозяйку. В её отсутствие они сидел на кухне у окна и не сводил глаз с калитки. Едва Энджи показывалась на тропинке у дома, он быстро бежал на крыльцо, тявкая и поскуливая, а потом ставил передние лапы девочке на плечи и лизал ей лицо – так он выражал свою любовь. Она бросала сумку с учебниками и, сделав бутерброд, через огород шла к ручью. Он протекал рядом с домом, а на другом берегу возвышался лес. Молодые деревья росли не густо, и в солнечный день лес хорошо просматривался. Энджи боялась ходить на ту сторону одна. За рощей возвышались старые сосны, которые выглядели мрачно и чёрной изгородью преграждали путь. Они ходили в самую чащу только вместе с отцом, собирали грибы и ягоды. Пётр любил охоту, поэтому старался научить дочь основам выживания в лесу, в том числе стрельбе и обращению с ножом. Мать всегда ругалась, считая дочь ещё слишком маленькой для настоящего оружия, но Энджи очень ответственно относилась ко всему, чему учил её отец. Времена были беспокойные, и такие навыки могли спасти жизнь.
На берегу ручья Пётр смастерил шалаш с настилом над водой. Часто они просто сидели, опустив ноги в воду, и любовались природой или рыбачили.
Сегодня Энджи сидела в шалаше вместе с лисом и читала вслух книгу. Лис внимательно слушал, положив голову ей на колени. Иногда он водил ушами в сторону леса, улавливая посторонние звуки. Неожиданно всё стихло. Девочка продолжала читать. Вдруг Марун вскочил и стал беспокойно принюхиваться, смотря через ручей. Энджи отложила книгу и тоже посмотрела на соседний берег. Ей показалось, что там мелькнула тень. Но лесные звери часто подходили близко к их дому, и все к этому уже привыкли. На лисе шерсть поднялась дыбом, морда приобрела страшный оскал.
– Марун, тихо. Что ты видишь? – прошептала девочка. – Что там?
Деревья зашумели, и из леса вылетел большой чёрный ворон. Энджи в ужасе закричала и, не оборачиваясь, побежала в сторону дома.
– Марун, Марун! – она кричала, надеясь, что лис бежит следом, но когда добежала до изгороди, то увидела, что стоит одна. Маруна не было. Энджи зашла домой и долго не могла успокоиться. Она ходила из угла в угол, её не беспокоил ворон, хоть он её и напугал. Девочка переживала за лиса. Он никогда ещё не убегал. Идти к ручью одна она боялась, а родители придут ещё не скоро. «А вдруг он попал в беду, а если ворон напал на него?» – в голове девочки всплывали картины одна страшнее другой.