Маруся-2. Таежный квест

Волков Сергей Юрьевич

– Пока. Увидимся, – буркнула Маруся. Ей было очень неуютно. После того как они покинули оазис, снова возникли неприятные ощущения в глазах: лес вокруг поплыл, вылинял, точно она смотрела на него сквозь коричневатое стекло. Опять появился шепот, пока еще тихий, неразличимый. Закружилась голова. Ноги стали ватными, каждый шаг давался с трудом.

«Маруся! Маруся! Маруся-Маруся-Маруся…» – зазвучало со всех сторон. Множество голосов звали ее, хихикали, глумливо завывали, дудели, свистели, шипели…

«Так и с ума

сойти недолго, – в отчаянии решила девочка. – Надо поскорее добраться до второго оазиса. А вдруг это аномальное излучение и из меня сделает мутанта? Вдруг я тоже стану такой, как морлоки? Бр-р-р-р… Интересно, ящерка может справиться с такой опасностью? Наверное, нет. Если могла бы – мне не было бы так плохо…»

Уф, покосившись на еле бредущую спутницу, протянул Марусе руку. На гиганта, похоже, аномалия действовала не так сильно – или ёхху просто был покрепче человека?

Вцепившись в волосатую ладонь, Маруся закрыла глаза. Голоса сразу усилились, загремели отовсюду: «Маруся! Маруся!!»

«Нет, я не сдамся! Я буду бороться! – упрямо сказала себе она, стиснув зубы. – Нужно думать о хорошем. Об Исинке, например. Она вот там, на базе, совсем одна. Много лет уже одна – и ничего, не раскисает. Музыку слушает… Музыка… Новый альбом «ПГГ».

Тут Маруся почувствовала, что ей что-то мешает. Как будто соринка в глазу. Только не по-настоящему, не в реальном глазу, левом или правом, а в мыслях. Да, именно так: соринка в мыслях. Или заусенец на пальце. Царапина. Вроде и не больно, но неприятно.

«Почему у меня возникло такое чувство? С чем оно связано? Или это просто галлюцинации так действуют? Аномалия превращает меня в морлока… Волосатые руки, узкий лоб, людоедство… Тьфу, какая гадость! Соберись! Давай-давай думай! Соринка. В чем проблема? Да во всем! Вся моя жизнь в последнее время – одна большая проблема. Если бы мне десять дней назад сказали, что со мной случится – посмеялась бы, не поверила. А теперь вот… Я устала! Стоп! Исинка сидит на базе двенадцать лет! Тогда откуда у нее песни из последнего альбома «ПГГ»? Вот оно, точно: у нее есть связь с миром.

– Маруфя! – гугукающий голос Уфа прервал мысли девочки, вернул ее в действительность. Маруся открыла глаза – вокруг все плавало, искажалось, дрожало; ветви, маслянисто блестя, стекали со стволов, сами стволы гнулись, точно резиновые, норовили подсунуть под ноги извивающиеся корни, хвоя на земле вскипала колючей пеной.

– Тфоя смотреть! – ёхху указал рукой куда-то вперед. Маруся закрыла один глаз ладошкой, собралась с силами, пригляделась…

Между двумя так и оставшимися навеки недоростками рябинками висела паутина. Обыкновенная такая круглая сеть паука-крестовика. Вот только каждая ниточка ее по толщине не уступала бельевой веревке, а в центре висел высушенный, полупрозрачный трупик комара.

Комар был величиной с курицу.

3

Задыхаясь,

со свистом втягивая в себя ставший вдруг таким вязким, густым воздух, Маруся пересекла границу оазиса.

«Маруся-я-я!!» – взорвался в голове напоследок многоголосый клич – и наступила оглушительная тишина. Зрение обрело четкость, движения – уверенность.

Девочка сделала несколько шагов, поднялась на поросший настоящей, зеленой, живой травой бугор, приложила ладонь к глазам, защищаясь от безжалостного полуденного солнца, посмотрела вперед.

Она стояла на невысоком, местами поросшем тайгой гребне, который Исинка назвала водоразделом. Позади и по сторонам раскинулся Мертвый лес. Синяя Гора тоже никуда не делась. Она даже будто и не приблизилась, все так же плавая в белесой дымке между небом и далеким горизонтом.

У подножия гребня начиналась широкая равнина. За ней вновь лежали сплошные заросли, тайга, покрывавшая какие-то небольшие холмики, издали похожие на куличики, сделанные инфантильным великаном. Кое-где над ними возвышались скалы.

«Пустошь, куличики, скалы и Синяя Гора за ними. Вот он, последний отрезок моего пути», – поняла Маруся. Она повернулась к Уфу, обвела рукой окрестности:

– Ты когда-нибудь был здесь?

– Не-а.

– Ах да, ты же боишься воды и за реку никогда не ходил, – вспомнила девочка. – Ладно, пошли. Чем быстрее мы уйдем из Мертвого леса, тем…

– Тфоя тихо! – перебил ее ёхху. – Слуфать! Уф… Слуфать хорофо!

–Что слушать-то? – Маруся завертела головой. После слуховых галлюцинаций Мертвого леса она наслаждалась блаженной тишиной, лишь изредка нарушаемой теньканьем синичек, и решительно ничего не слышала.

– Буф-буф-буф… Слыфать? – Уф вытянул короткую шею, вглядываясь в небо на востоке. – Тама! Буф-буф-буф… Сюда ходить!

И тут Маруся услышала – очень далеко, на самой границе слуха, ритмичный звук… в самом деле что-то похожее на «буф-буф-буф»… автомобильный мотор?

Нет!

Но это явно было нечто из ее мира, нечто техническое, какой-то двигатель…

Звук усилился, приблизился, стал яснее, различимее.

– Так это же… – Маруся не договорила, выбежала на самый край бугра, туда, где совсем не было деревьев. – Это вертолет, Уф! Вертолет!

– Моя знать, – улыбнулся ёхху. – Дом по неба ходить. Уф… Моя слыфать, моя фидеть. Фертолет – хорофо! Нрафится!

Вертолет!

Люди!

Спасение!

Конец всем кошмарам.

– Не может быть, – прошептала Маруся.

«Муся! Не верь никому и ничему!»

Отец или кто другой оставил для нее эту надпись на плакате в избушке Уфа, но только смысл от этого не менялся: верить тут действительно никому и ничему нельзя.

В том числе и этому вертолету, приближающемуся из-за гор.