Маруся. Столичные игры
Шрифт:
Я послушно начала рассказывать.
И – гулять так гулять – поинтересовалась перспективами Нила.
Романов задумался.
– Так это ребенок Демидова?
– Мать клялась, что в нем кровь Демидовых. А вот чья именно… она утверждала, что его отец уже мертв.
– Хм…
Романов задумался.
– Я доложу государю. А вы, Мария Ивановна, пока ничего не предпринимайте и никому не говорите.
– Никто и не знает, Игорь Никодимович.
Романов поцеловал мне руку и распрощался. А я осталась сидеть, попивая чаек.
Да, закручиваются
А и ладно! Прорвемся! Главное ведь в нашем деле что?
Как говорит наш дорогой шеф – главное в нашем деле этот вот, «реализьм». [2]
У меня, правда, шефа нет, в том мире остался, но реализм я точно обеспечу. Всем.
Добавлю, догоню, отвешу и снова добавлю. Во имя справедливости.
– Маша, а твой отец – идиот?
И когда Ванька умудрился растерять почтение ко всем, к кому надо? К власть имущим, стоящим выше по положению и старшим?
2
Из кинофильма «Бриллиантовая рука» (Прим. авт.).
Плохо, плохо я на него влияю. Но ведь и правда – идиот.
– Диагноз пока не подтвержден, но субъект явно не адекватен, – в отместку заявила я. Пусть соображает, что это значит.
– Он что – не мог догадаться, что ты откажешься?
Я фыркнула.
– Ванечка, а ему на мое мнение было плевать и осталось положить.
– Ну… государь бы не разрешил.
– Потом бы утрясли ситуацию, уж поверь. Нашли бы метод.
– И ты бы не простила никогда…
– Ваня… – Я вздохнула и решила объяснить все еще раз. – Вот представь себе ситуацию. Я прихожу в родной дом, рассчитывая на простое чаепитие, а мне объявляют волю отца. И давят авторитетом, и угрожают проклятием, между прочим, и еще конфетку какую перед носом вывесят. Могли?
– Могли.
– А там еще и глава юрта. И сам по себе мужик не хилый, да еще маг, да еще с опытом – поди рыпнись. Нет, потом я бы устроила им небольшой Освенцим…
– Чего устроила?
– Локальный филиал ада на Земле.
– А-а…
– Но это уже потом. Да и не рассчитывал никто на серьезное сопротивление. Мне ведь еще и двадцати лет нет.
Ваня вздохнул.
– Знаешь, Маша, твой отец не идиот.
– Да?
– Он большая сволочь.
– А вот этот диагноз подтвержден. Даже не сомневайся.
Интерлюдия 1
Александр Викторович Благовещенский задумчиво откинулся на диване.
Книжка в руке, коньяк в пузатом бокале, для картины полного счастья не хватало только сигары или трубки. Но он не курил.
Что привлекательного в дымовой трубе паровоза?
Или кому-то нравится нежно ее облизывать?
Вот Благовещенскому и не нравилось быть такой трубой. Не говоря уж о вреде здоровью. Нет, ни к чему.
В камине потрескивал огонь, за окном клубилась
Кота еще осталось завести, чтобы мурлыкал, или собаку…
Саша потянулся.
Да, хорошо…
Странно слышать эти слова от человека, который потерял дочь, практически потерял жену, отставлен с должности – так что ж? Бегать и орать, что все пропало?
Или даже ВСЕ ПРОПАЛО!!!
Нет уж. Не дождетесь. Счастье есть всегда, пусть даже в таких коротеньких минутках. Просто надо уметь поймать его. В минуте тишины, в солнечном лучике, игриво пощекотавшем нос, верной собаке, которая рада тебя видеть, мурчанье кошки, улыбке красивой женщины…
Сходить, что ли, к красивым женщинам?
Которые будут профессионально красивыми, услужливыми и радостными? И не так дорого это стоит, ей-ей. Зато спокойно.
Под венец не потащат, денег требовать не будут, детей не захотят…
Он прислушался к себе.
Нет. В бордель не хотелось. Не по физиологическим, по психологическим причинам. Просто… хотелось другую женщину.
Умную, красивую… мага земли.
Черт!
Да, вот так и не заметишь, а увлечешься. Княжна Горская оказалась той самой соломинкой, сломавшей спину верблюда. Ее ум, ее характер, ее любовь к родным и близким, готовность отстаивать их, даже с риском для жизни, сила воли… да и внешность тоже.
Такая… аппетитная. Есть за что подержаться, а то некоторых обнимешь – так о кости оцарапаешься.
Александр мечтательно вздохнул.
Физиология тут же подтвердила, что в данном случае она полностью в ладах с психологией, м-да… осталось княжну уговорить?
В том-то и дело.
Зная Марию Храмову, Александр прекрасно представлял, чем кончится такое предложение. Она не создана быть любовницей. Более того, предлагать ей нечто подобное подло и неправильно. И не согласится она.
Не станет ругаться, не отвесит пощечину, это не дамский роман, но закроется навсегда. И доверять не будет.
И в дом… нет, в дом-то пустит, но атмосферы общности и уюта у них уже никогда не будет. Вообще никогда.
Есть женщины, которых можно валять везде и всюду. На таких можно потом жениться, можно не жениться – это неважно. Это ничего не изменит.
А есть такие, как Мария.
На них можно только жениться. Это не значит, что им не нужен мужчина, но… они не умеют заводить интрижки. Для них отношения – это надолго, в идеале – навсегда, и относятся они к своим связям более чем серьезно.
Предлагать им интрижку просто подло и гадко.
Но…
Вопрос в другом.
Что сможет ей предложить сам Благовещенский?
Семью? Детей? Это у нее уже есть, хоть и необычная семья, но Марии хватает. И братьев она любит, и сыновей, и они ее тоже обожают, мало, что ли?
Себя?
Да, сокровище.
Не особо богатое, не в юрте, не…
Много чего – не.
Еще и с отставкой как сложится, кто его знает! Государь может и на Камчатку сослать, крабов пересчитывать. Не хотелось бы.